Головы слушали, не перебивая. Первая потребовала подробно рассказать историю, как Варя попала в сказочный мир, вторая удивилась Вариной смелости, третья молчала. Когда Варя закончила рассказ, две головы вопросительно посмотрели на третью, в шарфе.
– Ну, и? – хмыкнула первая.
– Что – ну? – обиделась третья. – Была у нас баба Яга, и что? Лечила! Гадость редкостная, а толку никакого!
Вздыхая и похрипывая, третья голова рассказала, что горло она простудила сама – в жаркий день напилась воды из подземного ключа. Вода была очень холодная, но вкусная и освежающая. Только на утро голова не могла не то, что огонь извергать, даже говорить не получалось. В горле как будто поселилось семейство колючих ежей. Пришлось звать Ягу, она в лесу главный доктор. Яга пришла, долго выговаривала Горынычу за глупость, сварила травяной отвар и велела полоскать горло три раза в день.
– Полбочки отвара выпила, всё равно болит, – пожаловалась голова. – А с огнём теперь и рассказывать стыдно, не Змей Горыныч, а кастрюля с супом!
Голова поднялась вверх, шумно выдохнула. Из неё вырвалось слабое белое облачко пара. Остальные две головы дружно засмеялись.
– Чего веселитесь? – обиделась голова с шарфом на остальных. – Вы, между прочим, тоже отвар пили, и как?
– Никак, – призналась голова в кепке. – Мы для тебя пили, чтобы быстрее помогло.
– Скажите, пожалуйста, – спросила Варя у всех трёх голов. – Вы когда лапу или хвост пораните, мазь куда прикладываете?
– К больному месту, конечно, – хором ответили головы.
– Зачем же вы отвар пили? Медицинские указания надо выполнять правильно, как доктор прописал. Сказано – полоскать, значит – полоскать! – сердито объяснила Варя.
– Какая разница-то? – удивилась вторая голова. – Всё равно внутрь.
– Тогда и мазь в следующий раз глотай, раз всё равно, – хихикнул Гром. – Вдруг поможет? Или вместо лапы на живот намажь, какая разница?
Головы смутились. Отвернулись от Вари, о чём-то тихо пошептались между собой.
– Баба Яга на меня обиделась, что в её лечении усомнился, и ушла, – призналась третья голова. – С тех пор мы её больше не видели.
Назад, через реку, Варю, Лютика и Грома перенёс на себе Горыныч. Чтобы гостям не пришлось далеко идти, он долетел до самого болота бабы Яги и высадил их на опушке леса. На прощание Варя посоветовала полоскать горло оставшимся отваром. Но не всем вместе, а только одной голове в клетчатом шарфике.
– Виноват я перед Ягой, – сокрушался Змей Горыныч. – Если вам помощь какая нужна, отвезти-привезти – вызывайте. Или припугнуть кого понадобится.
– Как тебя вызывать? Кричать что ли? У нас у троих столько голоса нет, – сказал Гром.
Змей Горыныч почесал когтистой лапой бок, огляделся, тихо свистнул. На одну из голов села крупная жёлтая пчела. Горыныч аккуратно взял её лапой, протянул Грому.
– Держи. Пчёлки у меня дрессированные, скажешь что надо, она за мной и прилетит.
Гром прижал уши и отступал в сторону.
– Не укусит, не бойся! – уверял Горыныч. – Меня же не кусает! Она умная!
– Тебя не прокусишь, – заметил Гром и на всякий случай отступил ещё на пару шагов.
Варя подставила ладонь, пчела переползла на её палец и замерла. Варя опустила пчелу в карман.
Они поблагодарили Горыныча и отправились в путь – крыша избушки бабы Яги виднелась недалеко, за соснами. По дороге Лютик то и дело останавливался, обнюхивал траву, пробовал её на вкус.
– Лютик, ты что, корова? Мы идём или нет? – рассердилась Варя. – Смотри, вот он, домик бабы Яги!
