А потом его призвали – и как (извините, из песни слова не выкинешь) отважного, здоровенного и (внешне! а внешность бывает так обманчива!) туповатого бычка направили служить в славную «девятку» – охранником… Однако…
Боец личной охраны КГБ СССР – это вам не тупой жлоб, который тупо пережевывает свою жвачку, как валух[18], в предбаннике коммерческого банка.
Это – боевая машина, которую не видно и не слышно до тех пор, пока ему не скажут «Фас!»…
Вот тут мне кто-то подсказывает, что негоже человека со служебным псом сравнивать… А почему? «Цепные псы самодержавия!» – гордо именовали себя со времён Опричнины цепкие профессионалы…
Попробуйте прожить в своём доме без хорошей, отважной, умной сторожевой собаки – враз добрые, гуманные, дэмократические люди всё и растащат.
Но… в отличие от собаки Геннадий Рубенович был не только зрячим. Он смотрел и всё видел!
Те же, кто на его глазах жрал, пил и блядовал – относились к нему как ко всякой обслуге… Как к пустому месту!
А он… Смотрел и сравнивал… И слушал рассказы стариков…
О том, как Он выходил рано утром в сад, чтобы охранникам бутерброды, собственноручно Им нарезанные, передать…
Как однажды вломились к Нему в баню – что-то, мол, долго парится, не случилось ли чего? А Он засмеялся и хлопнул старшего смены веником по галифе…
Как помогал Он простому прикреплённому, у которого сестра заболела, устроить её в хорошую клинику – и Сам приехал её навестить, и передал пирожки от супруги, которую называл Нателла (Нина, конечно, а это кличка чекистская)…
Была, знаете, между прежними и нынешними огромная разница…
Между картинками, вырезанными Им собственноручно из «Огонька», и картинами из Русского музея; его щербатыми тарелками и сервизом из Эрмитажа; заплатанной маршальской шинелью (порвал на испытаниях, когда на стапель ракетный лазал) и шубой из драгоценной каракульчи…
Так что гнать надо было Попцова, чтобы ни о чем таком он не думал! И погнали, в минскую «Вышку» – Высшую школу КГБ (был такой способ – избавиться от неугодного сотрудника, отправив его на повышение или на учебу) …Вышел из учения лейтенантом, служил в «четвёрке» – контрразведка. Курировал транспорт…
Ну, по аналогии (транспорт, связь – какая разница?) – потом в Экспедицию и назначили… Сказав только – сиди на попе тихо. И ничего не делай.
Поэтому поначалу он просто сидел и смотрел… А потом просто за голову схватился! В последние месяцы программа помощи зарубежным друзьям перевыполнялась не в разы… в десятки раз! В сотни раз… тащили уже не чемоданами. А КамАЗами…
– Кто бы мне посоветовал, что мне делать? – с тоской, глухо, проговорил Попцов, ухватившись за буйную голову.
– Главное, не психовать, сынку…
Попцов стремительно обернулся.
Стена за его спиной неслышно распахнулась.
Из открывшегося замаскированного дверного проёма появился безмерно уважаемый им персональный пенсионер дядя Боря, который много чего полезного Попцову о службе рассказывал, а за ним в кабинет шагнул… шагнул! шагнул!!!
– Здрастте… – сумел выдавить полковник.
– Гамарджоба, товарищ полковник… Чаем не угостишь? – весело хлопнул его по плечу человек в старомодном пенсне.
Конечно, нашёлся у полковника не только чаёк… (Секретарь, прапорщик Ольга, увидев Гостя, от испугу опрокинула себе на блузку поднос.)
Нашёлся и армянский «КС» (коньяк старый, выдержка от десяти лет, стоил ужасно дорого, что-то вроде девять рублей за бутылку), и лимончик, но… делу время!
