Специальные события как триггеры социокультурных процессов - страница 18

А.Г. Черняков в своих работах исследовал роль времени в иерархии начал онтологии, выстраивая исследование темпоральности онтологии и события (события мысли: узнавание, понимание) от Аристотеля к Гуссерлю и Хайдеггеру. «Событие видения есть действительное восприятие такой чувственной формы без материи, а сама эта форма (эйдос) и есть действительно видимое. […] Материей события видения служит, разумеется, «действительно-сейчас-видимое», а это – чувственная форма без материи, воспринятая чувством. Понятое таким образом видение есть энергия и форма – форма, которая и есть определенная энергия, или энергия, которая имеет свою внутреннюю, энергийную форму (видение, а не слышание, удовольствие, а не боль)»[90]. Но «теперь» – определенность того или иного события (не зависящая от конкретного событийного содержания), полагает Аристотель, всегда себе тождественна. […] Мы видим, что Аристотелева дистинкция «теперь» как неизменного и как изменчивого не укладывается непосредственно в рамки известных онтологических различений: форма/материя (события?), субстрат (субъект) ⁄ его определения или (как пытается мимоходом толковать это различие Хайдеггер) existential essentia»[91]. «Что означает, вообще, постигать умом некую определенную вещь? В Аристотелевой ноэтике мы находим вполне определенный ответ: в событии умного схватывания (ноэсис) ум становится умопостигаемой формой вещи без материи»[92].

Черняков рассматривает событие в темпоральном потоке реальности в мышлении. «Гуссерлева "новая точка зрения", сформировавшаяся в период работы над "Лекциями по феноменологии внутреннего сознания времени", состоит в том, что память хранит не просто некое ранее воспринятое содержание X, а это содержание как воспринятое, т. е. содержание вместе с его (бывшим) способом данности. Этот удержанный способ данности может оказаться незамеченным (может не быть предметом рефлексии), но его скрытое или явное присутствие определяет память как особую энергию присутствия воспроизводимого содержания. Иначе говоря, в воспоминании о воспринятом содержании X воспроизводится не просто X, но (бывший) акт восприятия X. С одной стороны, ноэма акта воспоминания отсылает нас к ранее воспринятому предмету или событию: Гуссерль говорит в этом случае о "первичной интенциональности". Но она предполагает также отсыл к прошлому акту восприятия, и это – вторичная интенциональность. Она позволяет перейти от припоминаемого предмета к воспроизведению в памяти акта восприятия этого предмета. И именно этот (латентно или патентно) присутствующий (истекший) акт восприятия позволяет толковать удерживаемое как ранее воспринятое, действительно бывшее со мной»[93].

А.Ю. Вязьмин обращает внимание на создание алгоритмов поиска и выстраивания причинно-следственной модели конструирования реальности на границе математики и философии у Чернякова: «А.Г. Черняков в своей реконструкции исторической событийности взаимного влияния философии и математики эксплицирует следующие моменты: а) аналогию между методом "усмотрения сущности" (эйдетической вариацией) Гуссерля и методом Клейна для классификации геометрических структур, использующих теорию групп преобразований; б) исторический факт взаимосвязи исследований по психологии и по теории восприятия пространства в работах Гельмгольца (который, скорее всего, Гуссерлю был известен) с теорией непрерывных групп преобразований С. Ли»