– Хотя это только часть фонда (глупо хранить все сокровища в одном месте), но судя по тому, как его жестко защищают, вполне возможно, что золотых монет и драгоценных камней там на сто или двести миллионов ливров.
Еще до вызова солдат и отряда мушкетеров в злополучный овраг, король интересовался стоимостью клада, но советник тогда отделался общими фразами о его большой ценности, а сейчас он был уверен в этом.
– Не плохо, не плохо, государственной казне очень бы пригодились эти деньги, – Людовик алчно потер ручки. – Но продолжайте, мой дорогой аббат.
– После поражения гугенотов, оставшиеся в живых посвященные разделили сокровищницу на части, не менее трех и не более пяти. Здесь я следую простой логике: если фонд разделить на две части, то при потере одной, это составит уже половину. Очень много. Если на три части – потеря одной – треть. А пять частей – максимум, нужно слишком много людей для постоянной охраны, и кто-то может невзначай проговориться.
Людовик согласно кивнул.
– Опять же, следуя логике, местами нахождения сокровищ фонда не могли быть какие-либо здания, там может случиться пожар, снос или постройка новых домов. Но и место должно быть сравнительно недалеко от дороги, города или деревни, чтобы при случае изъять и вывести ценности без особых трудностей. К тому же, клад должен находиться в труднодоступном месте или куда люди без особой необходимости ходят неохотно. Например, как известная нам зловещая Чертова лапа. Кстати, для этого неплохо подходит и кладбище – многое можно спрятать под могилами. А сейчас, именно о черных стражах, сир. Для охраны сокровищ, по моим отрывочным и скудным сведениям вначале были привлечены наемники из Китая, владеющие совершенным боевым искусством, о котором многие даже и не слыхивали. В основном, это были преступники, приговоренные у себя на родине к смертной казни. Гугеноты и их люди выкупили и завербовали таких бандитов. Оторванные от привычной среды, дома, и привезенные за тысячи лье в чужую страну, не понимающие европейских языков, они и составили костяк неподкупных и надежных отрядов стражей гугенотских сокровищ. За прошедшие сто с лишним лет их внуки и правнуки, переженившиеся на француженках, продолжали дело первых стражей под постоянным присмотром потомков французских гугенотов. Своего рода воинская служба, за которую, плюс за молчание, я уверен, хорошо платят. Не надо ни пахать, ни мастерить, только выходить на пост, сторожить и убивать слишком любопытных. Я думаю, что основная часть сокровищ уже сдана в крупные банки, например: в Амстердамский, Гамбурский или «Banco del Giro» в Венеции. А так как эти солидные банки, в основном, берут на хранение только полноценные монеты, то с драгоценностями дело обстоит несколько сложнее. Конечно, владельцы фонда могут обратиться и к швейцарским банкирам, они часто помогают и Вам, Ваше Величество, но такая огромная стоимость вносимых ценностей от частного лица вызовет у банкиров некоторые лишние вопросы, ведь с первого взгляда станет ясно, что это не семейные реликвии. Впрочем, это лишь мои предположения.
Король сидел в задумчивости. Информация де Флери его несколько озадачила, но он был человек неглупый и изощрен в государственных делах, особенно, по выявлению своих врагов.
– А что, мой дорогой аббат, где-то поблизости Алантсона или в самом городке есть потомки выходцев из Китая? Ведь даже в четвертом или пятом поколении в них остались восточные черты.
