С другой стороны, какими бы мотивами ни руководствовался Магомед Расулов в своих действиях, он был убежденным противником терроризма, и все, что он делал, так или иначе шло на пользу простым людям по обе стороны дагестанской границы. Звучит немного высокопарно, но из песни слова не выкинешь: если судить не по словам и национальному признаку, а по делам и поступкам, человек он, без сомнения, хороший, правильный. И как один хороший человек может отказать в помощи другому хорошему человеку? Ведь не от нечего делать он обратился не в компетентные органы и не к своим многочисленным землякам и родственникам, а к отставному русскому спецназовцу!
И еще такое рассуждение: если Расулов, как может, борется с терроризмом, бросить его на произвол судьбы значит оказать прямое содействие бандитам. А рассчитывать, что его выручит ФСБ, вряд ли стоит. Ведь, если докопаться до сути, все его неприятности по-настоящему начались из-за того, что он чертовски мешал одному генералу упомянутого ведомства вагонами продавать оружие боевикам. Из-за этого его похитили и едва не убили, и именно из-за этого майор Быков и его люди оказались там, где они оказались, и сделали то, что сделали. Так что не надо поминать ФСБ, особенно к ночи!
Глотнув из бутылки, Юрий посмотрел в окно. Белый микроавтобус никуда не делся, хотя с того момента, когда Якушев его заметил, прошло уже больше часа. Так-то вот, приятель, мысленно обратился Юрий к самому себе. Хочешь мира, готовься к войне. Для подавляющего большинства обывателей по всему земному шару этот древний афоризм – пустой звук, красивый парадокс, смысл которого понятен, но не имеет никакого практического применения в повседневной жизни. А ты, дружок, явно из тех ушибленных жизнью уродов, которые раз за разом закапывают топор войны только затем, чтобы уже назавтра его откопать. И не просто откопать, а размахнуться и со всей дури треснуть кого-нибудь по кумполу…
В дверь постучали. На всякий случай положив ладонь на рукоятку торчащего сзади за поясом брюк пистолета, Якушев повернулся лицом к двери и крикнул:
– Открыто!
Дверь отворилась, и в комнату вошел уважаемый Магомед в сопровождении каких-то людей, судя по виду, приходившихся ему земляками.
Уже начинало понемногу смеркаться, когда Аман Муразов сел в остановившуюся по призывному взмаху его руки машину. Это было в нескольких шагах от выезда со стоянки перед супермаркетом, который Аман только что посетил. В руках у него был шуршащий полиэтиленовый пакет с логотипом упомянутой торговой точки, а к лицу будто навек прикипело хмурое, угрюмое выражение, не сходившее с него с того самого дня, когда Аман имел сомнительное удовольствие познакомиться с капитаном ФСБ Евгением Куницыным.
– Быстро же ты соскучился, – усмехнулся Куницын, вклинивая машину в транспортный поток и направляя в сторону поселка, где с некоторых пор обитал Магомед Расулов. – И трех часов не прошло! Тебя, часом, не хватятся?
– У меня выходной, – сообщил Аман. – Я сказал, что мне надо купить сигарет.
– Купил?
Вместо ответа кавказец достал из пакета и показал ему запечатанный блок.
– Хорошо, – одобрил его навыки конспиратора Куницын. – И молодец, что позвонил из таксофона. Ну, что там у вас еще стряслось?
– Хозяин вернулся из города не один, – сообщил Аман, пустым, ничего не выражающим взглядом уставившись в забрызганное грязной водой окно, за которым проносились рекламные щиты, стрелы указателей и сияющие, как приземлившиеся НЛО, заправочные станции. – Это русский, и он был сильно пьян.
