– Прямо сейчас? – с сомнением переспросил Якушев. – Мне бы хоть переодеться, что ли…
– Это верно. – Сделав вид, что только теперь спохватился, вспомнив о делах, озабоченно сказал Басалыгин. Он посмотрел на часы, хотя и так знал, что до конца рабочего дня еще очень далеко. – Делу время, потехе час. Так созвонимся?
– Пиши номер, – сказал Юрий.
Полковник с готовностью достал мобильный телефон и под диктовку Якушева внес в память номер. Нужно было ехать, работа не ждала, но он все медлил, экономно посасывая сигарету.
– Слушай, – сказал он, – а что это ты там, в «обезьяннике», вздумал от меня нос воротить? Не узнал, что ли?
– Тебя не узнаешь, – усмехнулся Спец. – Просто подумал: а вдруг ты не узнал? Или узнал, но… В общем, сам понимаешь. Раньше было одно, теперь другое, ты по ту сторону решетки, я – по эту, так чего я стану, как мартышка, ладошки сквозь прутья тянуть?
– Гордый, – неодобрительно констатировал Басалыгин.
– Уж какой уродился, – пожал плечами Якушев.
– Чего ж ты, такой гордый, из-за квартплаты в драку полез? Совсем с деньгами туго?
– Ну, во-первых, я не купец на паперти в церковный праздник, чтоб деньгами направо и налево сорить. Да и они, прямо скажем, не нищие. – Юрий кивнул в сторону знакомого крылечка с железной дверью. – Потому и не нищие, что ворье. Деньги ведь можно только двумя способами приобрести: или заработать, или отнять у того, кто уже заработал. А когда на протяжении какого-то времени получаешь бабки прямо из воздуха, организм к этому привыкает. И отвыкать не хочет.
– Не хочет, – вздохнул Басалыгин. – Ты смотри, Юрик, поаккуратнее с ними. Это хорошо, что меня случайно в райотдел занесло. А если б не занесло, одному богу известно, сколько эпизодов они бы на тебя навесили. И каких. Да и на воле ходи с оглядкой. Этот Парамонов – еще тот фрукт. В позапрошлом году его люди вот такого же, как ты, правдолюба, борца за справедливость во дворе подстерегли и насмерть забили. Жена с ним была – выжила, но осталась инвалидом на всю жизнь. И никаких зацепок! Всем понятно, чья это работа, а доказать ничего невозможно. Так что смотри. Ты, конечно, парень крепкий, с подготовкой, какая им и не снилась, но тоже, прямо скажем, не из железа сделан. Проломят череп или ткнут перо под лопатку, и никакая подготовка не поможет.
– Так это, значит, не впервые, – задумчиво пробормотал Юрий, казалось пропустивший мимо ушей прозвучавшие из уст полковника милиции призывы к осторожности. – Слушай, я, как вернулся, не перестаю удивляться: это мир так изменился или я просто раньше многого не замечал?
– Не сталкивался, вот и не замечал, – сказал Басалыгин. – А что значит «не впервые»? Он что, опять за старое взялся?
– А он прекращал?
Мимо них, шурша по асфальту импортной резиной огромных титановых колес, прокатился большой японский внедорожник. Заднего стекла у него не было, на его месте хлопал прихваченный часто наклеенными крест-накрест кусками липкой ленты кусок пыльного полиэтилена. Джип остановился у крыльца офиса, и Юрий не удивился, когда из него вышел Парамонов – уже в другом, целом пиджаке, новой рубашке и больших солнцезащитных очках, частично скрывавших следы утреннего разговора в кабинете.
– Вот скотобаза, – сказал Якушев чуть ли не с восхищением. – Я думал, они эту машину спрячут где-нибудь в другом городе, а он на ней раскатывает, как ни в чем не бывало!
