Спецслужбы мира за 500 лет - страница 30

Поскольку степняки придерживались стратегии опустошения, а не завоевания, основной задачей русских являлось перекрытие коммуникаций маневренного противника. Система пограничной охраны и обороны опиралась на базовые крепостные укрепления, между которыми возводилась полоса из валов и засек, препятствовавшая перемещению конных орд. Для наблюдения за противником в Дикое поле, за линию укреплений, направлялись посты (заставы и «сторожи») и подвижные наряды (станицы, станы). Служба начиналась с 1 апреля и продолжалась до тех пор, пока не ляжет снег. Посты несли службу в три смены, сначала по шесть недель, затем по четыре, чтобы «сторужи без сторожей не были во весь год ни на один час».[36]

Станичники высылались в дозор на 15 дней и проходили до 200–250 верст. Если станицу «разгоняли» враги или станичники попадали в плен, на их место немедленно высылались другие. Служебные обязанности предписывалось выполнять в конном строю, каждый из станичников должен был иметь «справного» коня. Все крепостные гарнизоны, летучие отряды, заставы и население порубежья составляли единый военно-административный организм, функционировавший в соответствии с условиями пограничной жизни.

Подобная организованность пограничной службы была бы невозможной без подробной регламентации, вобравшей многолетний практический опыт и предписывавшей крайнюю осмотрительность. Расположение застав следовало хранить в тайне, запрещалось делать станы и устраивать остановки в лесах и дважды разводить огонь в одном и том же месте. Эти меры позволяли вводить врага в заблуждение относительно численности и расположения постов охраны и приучали пограничников к бдительности. При обнаружении неприятеля дозорные должны были оповестить об опасности ближайший город или заставу и зайти в тыл противника для определения его численности и тактических намерений. Добытые сведения надлежало доставить по команде и продублировать соседним заставам. За недобросовестное отношение к служебным обязанностям охранники подвергались телесным наказаниям и денежным штрафам. «А которые сторожи, не дождавшись себе отмены с сторожи отъедут <…> быти казненными смертью».[37] Постепенно, от рубежа к рубежу, создавалась глубоко эшелонированная система активной охраны и обороны Московского государства, одной из задач которой являлось заблаговременное выявление угрозы и предупреждение об опасности.

Параллельно шло структурирование системы управления «специальными институтами» государства. В 1571 г. был учрежден Стрелецкий приказ (приказ Надворной пехоты), ведавший стрелецкими полками. Термин «надворной» (по одному из толкований – «придворной») указывал на высокий статус стрелецких полков, которые несли службу при дворе. А несколько позже появились Бронный (в 1573 г.) и Пушкарский (в 1577 г.) приказы.

В 1571 г. Разбойная изба была преобразована в Разбойный приказ, в состав приказа входили боярин или окольничий, дворянин и два дьяка. Приказ заведовал делами о разбоях, грабежах и убийствах, палачами, тюрьмами; ему были подчинены губные старосты; он заботился о поимке убийц, воров и разбойников во всей России, кроме Москвы. Дьяками Разбойного приказа были В. Я. Щелкалов, К. С. Мясоед (Вислово), У. А. Горсткин и Г. М. Станиславов. Тогда же был организован Холопий приказ для рассмотрения судебных дел холопов и ведения розыска беглых.

Но… ревностная и преданная служба государю не избавила от подозрений в измене даже М. И. Воротынского. В 1573 г. на него донес собственный слуга как на «чародея», злоумышлявшего против Ивана IV. Князя схватили, пытали и полуживым отправили в ссылку на Белоозеро; по пути туда он скончался. Остается неизвестным, явилась ли его смерть следствием чрезмерного усердия «пытошных дел мастеров» или верного царева слугу умертвили в пути по тайному приказу.