– Эх, если у них и руководство толковое, то мы тут и дня не продержимся, – прошептал Семен Федорович, протирая рукой лоб, на котором проступили липкие капли пота.
– Все толковые погибли в гражданскую войну, – молвил Тимофеевич.
«Или погибнут от рук своих же товарищей через десять лет», – подумал Щукин. Вслух же произнес:
– Это хорошо, что они артиллерию с собой не прихватили. Танк, с Божьей помощью, – Семен Федорович решил использовать в своем разговоре такой оборот, – как-нибудь одолеем. Слава богу, у них – пулеметы, а не пушка. Вот если бы у него ствол был, как у Т-34… – Щукин вдруг замолчал, понимая, что сболтнул лишнее.
К счастью никто из окружающих, кроме настоятеля не заметил оговорку. Только игумен как-то странно на него покосился. Хотя, решил Семен Федорович, откуда ему знать о танках, которые появятся, только через тринадцать лет. Бог с ним с настоятелем, – подумал путешественник и продолжил разъяснять диспозицию, давая советы, как монахи должны поступать в той или иной ситуации. Жаль, что зять ничего Семену Федоровичу перед путешествием в прошлое, никаких подробностей об английском танке не сообщил.
Внимание отвлек шум работающего двигателя. Семен Федорович прекратил разговор, взял бинокль и взглянул туда, откуда доносился шум. Танк начал медленно двигаться в направлении ворот. По сторонам – два броневика. Иноки закопошились, а Щукин, словно завороженный не отрываясь, смотрел на происходящее.
Монахи поступили, как их учил путешественник. Когда танк оказался на доступном для поражения расстоянии, в него полетели гранаты. Прозвучало несколько взрывов. Застрекотали на соседних крышах соборов пулеметы. Броневики ответили стрельбой. Несколько гранат, брошенных иноками, упали под гусеницы «англичанина», пара ударилась в башни. Вновь взрывы и танк запылал. Из открывшегося люка стали вылезать красноармейцы. Они спрыгнули и устремились в сторону школы. Отбежав несколько метров, служивые упали на землю. Раздался взрыв.
Броневики развернулись, видимо те, кто руководил операцией, не ожидали такого отпора, и направились на прежние позиции. Из башни выбрался командир и направился к школе. Там, нервно ходил молодой парень в кожанке. Неожиданно он остановился. Запустил в карман галифе руку и достал серебряный портсигар. Достал папироску и нервно закурил. Когда к нему подбежали командиры, он начал что-то быстро говорить. Выслушав товарищей, кинул окурок себе под ноги. Раздавил его, махнул рукой и вошел в двери школы.
– Что ж, – произнес Щукин, когда к нему подошел настоятель, – на сегодня бой закончен. Завтра появится артиллерия. – Тут он показал рукой в сторону уезжавшего автомобиля, – У нас в запасе день.
Лунный свет освещал двор монастыря. К вечеру похолодало. Щукин, озираясь по сторонам, пробирался к подземному ходу. Сегодня, после начала штурма, настоятель Михаил усилил охрану монастыря, привлек к этому почти пятьдесят послушников.
Если бы не миссия, которую возложил на плечи Семен Федоровича зять, тот, скорее всего, присоединился к монахам. Ему было любопытно узнать, как складываются дела у представителей власти. Можно конечно попытаться совершить вылазку, воспользовавшись подземным ходом, но сейчас было не до этого, и рисковать не хотелось.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанского, – проговорил вслух Щукин, – да вот только сейчас этой «газировки» не хочется. Сейчас бы водочки или на худой конец коньяку.
