* * *
Велосипед восстановлению не подлежал. Бросив его в канаве, мы отправились домой. Я всю дорогу катил Джейсонова красавца, а сам Джейсон ковылял рядом и делал вид, что ему не больно. Держался правой рукой за окровавленный лоб, словно у него раскалывалась голова. Думаю, так оно и было.
Через какое-то время мы уже плелись по подъездной дорожке Казенного дома, а родители Джейсона спускались с крыльца нам навстречу. Наверное, Лоутон заметил нас из окна своего кабинета. Вид у И Ди был встревоженный и сердитый – уголки рта уехали вниз, брови нахмурились, взгляд стал пронзительным. За его спиной маячила мама Джейсона. Лицо у нее было не слишком заинтересованное и даже отстраненное. Выходя из дома, она пошатывалась: наверное, выпила лишнего.
И Ди обследовал Джейса (тот вмиг растерял свою подростковую самоуверенность), после чего велел ему бежать в дом и привести себя в порядок.
Затем он повернулся ко мне и сказал:
– Тайлер…
– Да, сэр?
– Допускаю, что ты ни при чем. Надеюсь, что я прав.
Заметил, что мой велик исчез, а на Джейсоновом нет ни царапины? В чем-то меня обвиняет? Я не знал, что сказать, поэтому уставился на лужайку.
– Позволь объяснить, – вздохнул И Ди. – Вы с Джейсоном дружите, это хорошо. Ему нужен друг. Но будь добр понимать не хуже твоей матери, что допуск в наш дом влечет за собой определенные обязательства. Если хочешь проводить время с Джейсоном, я ожидаю от тебя разумного поведения. Я рассчитываю, что ты будешь за ним присматривать. Предположу, что он кажется тебе обычным мальчиком, но это не так. Мой сын одаренный, у него большое будущее. Ничто не должно помешать Джейсону реализовать себя.
– Точно, – поддакнула Кэрол Лоутон, и я убедился, что она навеселе.
Она склонила голову набок и чуть не поскользнулась на гравийной дорожке между асфальтом и живой изгородью.
– Он долбаный вундеркинд, – выдала она. – Будет самый юный гений в МТИ. Смотри не сломай его, Тайлер, он очень хрупкий.
– Кэрол, ступай в дом, – ледяным тоном велел И Ди, не сводя с меня глаз. – Мы друг друга поняли, Тайлер?
– Так точно, сэр, – соврал я.
Я вообще его не понял. Но знал, что в чем-то он прав. Да, Джейсон особенный. И да, присматривать за ним – моя работа.
Правду про Спин я узнал через пять лет после Октябрьских событий, зимним вечером на саночной вечеринке. Стоял трескучий мороз. Новости, естественно, принес Джейсон.
Вечер начался с ужина у Лоутонов. Джейсон вернулся из университета на рождественские каникулы, и стол накрыли по-праздничному, хотя за ужином собралась «только семья» (меня пригласили по настоянию Джейса и, наверное, вопреки возражениям И Ди).
– Твою маму тоже нужно было позвать, – шепнула Диана, открывая мне дверь. – Я пробовала уломать Эда, но…
Она пожала плечами.
Ничего страшного, сказал я, Джейсон уже заходил с ней поздороваться. В любом случае она неважно себя чувствует. Как ни странно, слегла с головной болью. К тому же мне было не с руки жаловаться на И Ди – буквально в прошлом месяце он сказал, что оплатит мое обучение в медицинском колледже, если я сдам вступительный экзамен. «Потому что, – добавил он, – твой отец бы это оценил». Жест столь же щедрый, сколь и неискренний, но я был не в том положении, чтобы отказываться.
В Сакраменто Маркус Дюпре, мой отец, был лучшим другом И Ди. Некоторые говорили, что единственным. В те времена они с Лоутоном впаривали мониторинговые аэростаты метеорологической службе и пограничникам. Я представлял себе отца лишь в общих чертах, слившихся с рассказами матери, хотя ясно помнил стук в дверь в тот вечер, когда он погиб. Он рос единственным сыном в семье бедняков-франкоканадцев, обосновавшихся в штате Мэн, гордился дипломом инженера, был талантлив, но наивен в денежных вопросах: потерял сбережения в череде биржевых ставок и не оставил нам ничего, кроме непосильной ипотеки.
