– Пошто туда ездить? – удивился парень. – Вон она, за сараюшкою.
– Рига, Катя, – Спиноза отряхнул обивку телоразложителя от соломы, – это столица Латвии. Там много памятников старины. Например, Домский собор… – он оторопело посмотрел на Михайла. – Как это – за сараюшкою?
– Сейчас покажу, – хозяин неторопливо отряхнул штаны и направился во двор.
За сараем стоял еще один сарай.
– Обычно мы тут сушим снопы, – объяснил Михайла, гостеприимно распахивая дверь. – А сейчас я здесь излучаю.
– Катя, это не та Рига, которая столица Латвии, – наконец сообразил Спиноза. – Это такая специальная постройка. Так вы, Михаил, тоже на дому исследуете?
– Не, в доме нельзя. У нас корова давеча отелилась, там телёночек. А здесь мне никто не мешает. И места много. Вот, гляди.
Посреди риги стояла деревянная скамья. Две толстые верёвки, обмотанные вокруг ножек, через дверь выходили во двор и тянулись куда-то вверх.
– К ветряку привязал, – объяснил парень. – Когда ветер дует – излучаются волны-то, а не дует – не излучаются.
В этот момент в стоящем под лавкой чугунном горшке запрыгали деревянные чурочки.
– Вот, – обрадовался Михайла. – Опять подул! А уж часа два было тихо. До этого, правда, грех жаловаться. Дуло, дуло… Уж сколько я опытов успел сотворить! А такого урагана, как ныне, ещё не было.
– Любопытная система, – оценил научный руководитель. – Но, согласитесь, Михаил, несколько громоздкая. Впрочем, возможно, вы принципиально не пользуетесь электричеством?
– Пробовал с молнией работать, – кивнул хозяин, – да не могу поймать.
– А на учебном амперметре типа «Молния» сверхкороткие волны и не ловятся, – возразил Спиноза. – Я тоже проверял опытным путем. Нужна специальная приставка.
Геракл с Петулей вышли из риги, чтобы не мешать учёным решать научные проблемы. Свиньи по-прежнему чавкали. Петух выглянул из курятника, заметил Бонифация и торопливо скрылся. Катя приоткрыла калитку на улицу. Там девчонка в длинном полотняном платье и низко повязанном платке уныло гнала хворостиной старого козла. Увидев пришлых, она остановилась и открыла рот. Геракл зевнула. Девчонка припустила по улице, сверкая голыми пятками.
– Скукотища, – вздохнул бизнесмен. – Как только люди живут?
– У моей бабушки деревня гораздо культурнее, – согласилась Катя. – Диско-бар и нон-стоп без перерыва. А летом откроется кемпинг.
– Это ж какой твоя бабушка может бизнес закрутить, – по-доброму позавидовал Петуля. – Например, в баре договориться – и пироги им печь.
– Ой, какие у бабушки пирожки… – Геракл вдруг замолчала.
Девчонка вернулась, но без козла. Зато она привела с собой других девочек разного возраста, одетых точно так же. И маленького мальчика в рубашке до пупа. И перепуганную тётку в платке, длинном платье и лаптях, с младенцем на руках. Жители Выселок выстроились перед забором и все, как один, вытаращились на Катю, будто она телевизор.
– Чё это они? – забеспокоился Петуля. – Зоопарк нашли.
Он захлопнул калитку, и они быстро вернулись в ригу.
Там стало уже совсем темно, но Михайло и Витя ничего не замечали.
– Миш, где тут свет включается? – девочка пошарила рукой по стенке.
– Погодь, – парень чиркнул кремнем и зажёг тоненькую палочку. – Мамка ругается, когда по ночам лучину жгу, но в науке иначе нельзя.
– Ну, ващще! – Петуля сплюнул и повернулся к Кате: – Видала?
– Нет, Миш, правда, – посочувствовала Геракл, – вы тут как при царе живёте. И дети так странно одеты, и света нет… Слушай, а как же зимой? Как вы в школе учитесь? Темно ведь, наверное…
