– Надо! – твердо посмотрел на нее Редников и, сняв трубку стоявшего здесь же, на трюмо, аппарата, набрал номер.
Повисла мертвая пауза. Таня, кусая губы, смотрела на Германа.
– Алло, – сказал он наконец. – Это «Глория»? Вы сегодня работаете? А-а, ясно…
– Ну что? – спросила девушка, едва он положил трубку.
– Они работают ежедневно, включая выходные и праздники.
– Вот ведь… – расстроенно проговорила Таня.
– Ну ладно, мне пора… – засобирался Редников.
Девушка вздохнула:
– Я боюсь…
– Жди! – сказал Редников и, улыбнувшись на прощанье, вышел из квартиры.
Оперы Жуков и Папалаев зашли в люблинское отделение милиции, изложили дежурному суть дела, и он тут же направил их в третий кабинет:
– Там следователь!
Он имел в виду следователя следственного отдела ГУВД. Как известно, в системе МВД имеется свой Следственный комитет, следователи которого дислоцируются по региональным отделам внутренних дел.
Капитаны поднялись на второй этаж и раскрыли обитую дерматином дверь с прибитой на уровне глаз пластмассовой «трешкой».
За обшарпанным столом сидел молодой следователь.
– Привет, мы из МУРа, – начал Жуков и за минуту объяснил, что ему надо.
– А ребята как раз там, – сказал следователь, – на месте происшествия. Опрашивают свидетелей. Хотите – езжайте к ним.
– Хотим, – заявил Папалаев, и, выяснив точный адрес, оперы снова отправились вниз.
– Шумни-ка своим по рации, что мы сейчас подъедем! – подходя к двери, бросил дежурному Жуков.
Тот надавил на кнопку на пульте и закричал в укрепленный перед ним микрофон:
– Сто восьмой! Сто восьмой!
– Сто восьмой слушает! – донеслось из динамика.
– К вам сейчас приедут из городского управления розыска. Встретьте!
– Понял!
Капитаны вышли на улицу и сели в свою служебную «шестерку».
– Хорошо, Денис, я подъеду в «Глорию»! – сказал Турецкий и положил трубку.
Только что племянник Грязнова позвонил ему и сообщил, что у него есть важная информация, касающаяся деятельности убитого Сергея Мухина.
Денис предупредил «важняка», что может немного задержаться, но Александр все-таки решил ехать в агентство сразу и подождать директора на месте. Быстро надев висящий на спинке кресла пиджак, Турецкий вышел из кабинета.
Как только Герман, махнув в последний раз стоявшей на балконе Татьяне, завернул за угол дома, его решимость сразу сошла на нет. Там, при Тане, Редников был героем, а оставшись наедине с собой, он снова превратился в боязливого человечка, шарахающегося от каждой тени.
«Может, мне все-таки ее выкинуть, эту папку? – подкралась гаденькая мысль. – Таня все равно не узнает…»
И вдруг он отчетливо понял, что не сделает этого. Потому что сказанные им час назад слова о необходимости доказать нечто важное самому себе были абсолютно искренними.
«Мне надо отвезти эти документы…» – с тоской подумал он.
Елки-палки, как же ему было страшно!
Он решил, что ехать нужно наземным транспортом, а не на метро, чтобы ничто не напоминало ему об ужасном вчерашнем событии, связанном с получением им папки.
«Сяду на троллейбус или автобус, доеду до Киевского вокзала, потом пересяду еще на что-нибудь и доберусь до Неглинной!» – подумал Герман.
Такой выбор маршрута требовал больших по сравнению с метро затрат времени, зато сберегал и без того расшатанные редниковские нервы.
«Да, – решил он. – Именно так я и поступлю!» И, стараясь унять дрожь в коленках, Герман направился прямиком к автобусной остановке.
