Мы с Владой на полу на кухне себе постелили. Поболтали еще немного, и она уснула, а я все трещинки на потолке рассмотрела, к маме несколько раз вставала и только под утро отключилась буквально на пару часиков.
Меня разбудили тем, что споткнулись об ногу.
— Спи-спи, я чайник поставлю и уйду, — заявляет бабушка, протискивается к плите и начинает греметь посудой.
Влада тоже просыпается.
— Во сколько придет врач? — спрашиваю у бабушки, усаживаясь на нашей импровизированной кровати.
— В одиннадцать должен быть, — спокойно отвечает бабушка.
— В смысле? У меня же еще занятия в это время, — напоминаю ей.
— Ничего страшного. Здесь будет два взрослых человека. Учись спокойно, детка, — она гладит меня по волосам и сваливает.
— Даже мне уже хочется ее послать, — вздыхает растрепанная подруга.
9. Глава 9
Василина
Надо попробовать отпроситься у куратора, думать об учебе я все равно не смогу. Эти стервятницы обязательно что-нибудь устроят. Не первый раз уже, но вот сейчас так складывается, что заболевание мамы прогрессирует, а мне скоро восемнадцать. У них просто не будет другого шанса заполучить в свои владения все, они смогут претендовать только на долю. Их такой вариант не устраивает, и тетка с бабушкой будут зубами выгрызать себе эту квартирку, в которой, к слову, они даже с самыми дешевыми обоями ни разу не помогли. Только и умеют, что выносить мозг да требовать.
По дороге в лицей Влада пытается меня приободрить. Она шутит, показывая мне новые мемы в сети и забавных котиков из тик-тока. Я даже улыбаюсь, стараясь не зевать слишком часто. А сегодня мне на работу…
Пробегаем с подругой через двор и мне хоть в чем-то везет.
— Платон, — зову парня, снимающего куртку в открытой раздевалке. — Привет. — подхожу ближе.
Смотрит на меня, хмурится. Ну да, такая себе незаметная, еще и из параллельного класса. Ему меня знать совсем не обязательно.
— Василина из одиннадцатого «Б». Мне очень нужно с тобой поговорить. Пожалуйста. Есть минутка?
— Да, вспомнил, — кивает сын прокурора. — Привет. Сейчас не могу, на большом перерыве в столовой подходи, пообщаемся.
И вот сейчас мне надо выбирать: отпрашиваться и бежать к маме или остаться и поговорить с Платоном. Одновременно я не успею.
— А сейчас совсем никак? — переминаюсь с ноги на ногу. — Это не займет много времени, я обещаю.
— Извини. — Он смотрит на дорогие наручные часы. — Сейчас никак.
Уходит. Смотрю в его спину, обтянутую белой рубашкой, и не сразу осознаю, что картинка перед глазами поменялась. Вместо рубашки передо мной стальные глаза с хищным прищуром. Никита.
Хочу его обойти, он преграждает мне путь, сделав шаг в сторону. Я в другую, он повторяет, оказываясь неприлично близко. Я теперь чувствую не только его туалетную воду со спортивным ароматом, но и ментоловый шампунь, которым тянет от еще влажных волос.
У него в руках куртка, скорее всего, Яна. Вешает ее на ближайший крючок.
— Пропусти, — прошу.
Мне еще к куратору надо заскочить.
— Привет, вообще-то, — хмыкает он.
— Здравствуй, Ник. А теперь пропусти меня, — снова пытаюсь его обойти.
— А если нет, то что? — встал как скала. Уголки губ чуть вздернуты вверх в издевательской усмешке. В глазах вызов. — Давай так, Амелина. Я тебя пропускаю, а ты в благодарность идешь со мной на свидание. Или мы стоим здесь до звонка и тебя наказывают.
— Тебя тоже накажут, — напоминаю ему.
— Не накажут, — шире улыбается Никита. — Поверь, я умею договариваться с людьми.
