- Придурок, тут датчик на дым. – показываю пальцем вверх. Потому что еще несколько секунд и его спалят вместе с косяком в сортире. Мамочка с папочкой не погладят по голове.
В глубине туалета одноклассники без тени жалости лупят новичка головой о дверь. У худого мальчика по лицу стекает кровь, ему успели разбить лоб за это время.
- Вась, ты что тут? Отрастила член уже? – Миха главный забияка нашего класса держал ворот новенького. Кажется, Антона.
- Не шумите, не даёте сосредоточиться. – цежу недовольно, с интересом рассматривая вьющуюся чёлку. Мальчик был побит, но не сломлен. – И отпустите его уже. Если голову пробьёте, его родаки придут в школу и начнут гундеть. Вам это надо?
- А у него нет родителей. Только бабка. Профессорша. Гы. – Я видела, как мальчик сжал кулаки, попытался ударить Миху, но ничего не получилось. Не хватало сил. У меня самой недавно умер папа, поэтому я с особым состраданием относилась к тем, кто потерял родителей.
- Отпусти его. – уже более строго сказала я, откладывая в сторону рюкзак. – Если не хочешь проблем.
- Вась, не бери на себя много. Или сама сейчас окажешься по голову в унитазе.
- Да неужели! – щебечу ласково и делаю разгон, лечу на Миху как ураган, цепляюсь зубами за его щеку и сжимаю до тех пор, пока алая кровь не начинает окрашивать мои губы. Миха взвизгивает как сумасшедший, отбегает, а я начинаю истошно вопить: ПО-МО-ГИ-ТЕ! ААААА!
Напоминаю сирену. Ору на полную мощность моих лёгких.
- У тебя два варианта, Миха. Мы либо рассказываем учителям как не здешние мудаки нас отхреначили. Либо мы с новеньким втираем, как вы пытались тут посмотреть на мою писю, а он защищал меня как мог. Скажешь, новенький?
- Д-да. – удивлённо соглашается новенький.
- ААААААА! – кричу для поддержания эффекта. Мой крик способен разорвать перепонки. – Так что выбирай!
- Сука ты, Вася!
- Я тоже в тебе души не чаю, Мишка. – посылаю ему воздушный поцелуй и треплю себе волосы в разные стороны. К тому моменту, когда приходят учителя в моей голове уже детальная история, как несколько мальчиков старше нас пробрались в туалет и пытались ограбить. Учителя испуганно кудахчут вокруг нас, отводят Мишу и Антона в медпункт, чтобы осмотреть их раны. Я сопровождаю их, ссылаясь, что мне досталось в живот. Не хочу, чтобы Мишка раскололся у доктора.
После осмотра и разговора с участковым, ко мне подходит Антон. Всё такой же побитый и несломленный. После того как его умыли, подлатали и причесали, он начинает походить на человека.
- Спасибо. – благодарит он меня и садится рядом. – Не боишься, что расскажет правду?
- Какую? – пожимаю плечами. – На него, итак, много кто жалуется, ему не поверят. Да и что он скажет? Что бил тебя головой о дверь туалета, а тут пришла девочка и покусала здорового пацана?
- Они же могут посмотреть по камерам и узнают, что не было никаких воришек.
- Камеры в школе не работают. И это знают все.
- Классная ты, Вася. – заключает мальчик. – Не похожа на остальных девчонок.
Ничего не отвечаю, воспринимаю это как комплимент.
- А, вот и мой брат! – К нам подошёл высокий парень с густыми волосами и спадающей на лоб чёлкой. Высокий, угловатый, слишком угрюмый для своего возраста. Он был похож на дикобраза. Колючий. Суровый. Нет, он больше похож на Годзиллу. Большое такое чудовище. – Ярослав.
Я перевела взгляд с тонкого Антона на Годзиллу и обратно. Природа отдала всю силушку богатырскую старшенькому, не оставив ничего для младшенького. С мозгами, наверное, всё наоборот.
