– Ты ему не верь. Поняла? – Теперь Чиринна говорил покровительственным тоном. – Если что-то будет не в порядке, я позабочусь сам.
Титти слушала его через силу, прикрыв глаза. Подтянула стул, опустилась на него, с трудом следила за словами, жужжавшими в трубке.
– Может, он еще ухажера из себя строил? – вновь завелся Чиринна, и в голосе его опять зазвучало подозрение. Казалось, он и впрямь ревнует.
– Да нет, – ответила она после короткого замешательства. – Ничего похожего.
Она надавила пальцами на правый висок. Голову пронзили первые стрелы начинающейся мигрени.
– Можно, я сейчас к тебе приеду? – спросил Чиринна.
– Нет, сейчас не надо, прошу тебя. Я неважно себя чувствую.
Голос его опять зазвучал угрожающе.
– Ты от меня что-то скрываешь?
– Нет, клянусь тебе, ничего не скрываю.
Она оперлась локтем о колено и опустила голову на руку.
Но Чиринна не утихомирился:
– Послушай, госпожа герцогиня, если ты вздумаешь шутить со мной шутки, то ни черта больше не получишь. Понятно?
На другом конце провода Чиринна с садистским удовольствием слушал ее отчаянные всхлипывания. «Да, ваша идиотская светлость, ты у меня в кулаке, – думал он. – Санте Чиринна твой полный хозяин, захочет, может тебя, черт подери, сземлей смешать, а то и вовсе в порошок стереть».
Но, казалось, ему все еще мало. Чтобы превратить свою победу в полный триумф, он заговорил ласковым тоном:
– Титти, ты же знаешь, что я никогда не причиню тебе зла. Я ведь люблю тебя. А ты-то, ты меня любишь?
Помимо его воли, голос Чиринна звучал чуточку растроганно. Было ясно, что он строит из себя жестокосердного злодея, а сам без ума влюблен в эту девушку.
Он умолк, ожидая, какой эффект произвели его слова. Последовало долгое молчание. Потом из трубки донесся прерываемый всхлипами шепот:
– Да, я люблю тебя.
Он удовлетворенно ухмыльнулся и повесил трубку.
Нежелательная свидетельница
Синьора Каттани нашла в одном из ящиков старый альбом с фотографиями и, удобно устроившись в кресле, принялась его рассеянно перелистывать. Она перевернула несколько страниц с картинами своей юности – друзья, родители, дом, где она выросла. Потом задержалась взглядом на фотографии, занимавшей целый лист. На ней были изображены они с мужем. Коррадо ее нежно обнимал, выражение лица у нее было веселое и озорное, палец она наставила в направлении фотографа. У мужа лицо было совсем еще мальчишеское, несмотря на его серьезный вид. Снимок был сделан в Цюрихе через несколько месяцев после их свадьбы.
Эта фотография пробудила в Эльзе воспоминания. Первые годы пролетели в любви и согласии. Она сохранила о них самую добрую память. Потом их брак постепенно пошел под уклон. Когда-то они, проснувшись, целыми часами не вставали с постели, не разнимали объятий. Она баловала мужа, приготавливала всякие деликатесы, подавала ему в кровать. Как всему этому пришел конец, она сама не заметила. И не была уверена, в ком из них двоих причина – в муже или в ней самой.
Когда муж вернулся домой, она еще сидела в кресле е открытым альбомом на коленях.
– Тебя видели с этой девушкой, – устало пробормотала она.
– Какой еще девушкой? – попытался возразить он. – Это главная свидетельница в следствии, которое я веду.
– И ты водишь всех своих свидетелей по ресторанам?
– Послушай, дорогая, перестань ко мне цепляться. Ты даже не представляешь, как приходится некоторых обхаживать, чтобы хоть что-нибудь из них выудить.
