«Вряд ли кто-то поедет в мой район, чтобы поправить окно», – расстроенно вздохнула Нэйт, возвращаясь в детскую и стараясь не шуметь. Вариант оставался только один: запасаться инструментами и решать проблему своими руками. Она снова вспомнила деда, который бы только рассмеялся такой проблеме, сказал, что это ерунда и в два счета усмирил непокорную оконную раму. А потом бы весь вечер осматривал свою работу и ворчал, что руки уже не те и вышло хуже, чем в молодости. В такие моменты Нэйт всегда успокаивала его, что он еще в самом расцвете сил, что у него впереди вся жизнь, а он, как обычно, трепал ее по волосам и улыбался одними глазами. С возрастом они у него посветлели и от былого теплого зеленого цвета осталось мало что, но Нэйт помнила, что для того, чтобы увидеть деда, достаточно просто подойти к зеркалу и увидеть его отражение в своих глазах – таких же, как у него.
Вспомнив о дедушке, Нэйт улыбнулась. Даже невеселые мысли на короткое время отступили, когда она думала о нем. Но почитать она не успела – дети проснулись и начали возню. Иногда она удивлялась тому, сколько в них энергии, а потом вспоминала себя в детстве и соглашалась с выводом, вычитанном в какой-то умной книжке – энергии в детях хватит на содержание нескольких десятков телепортов. Она и сама никогда не сидела на месте. Только сказки могли заставить ее успокоиться, слезть с раскидистой старой яблони, что росла во дворе, сколько себя помнила Нэйт, и забраться под одеяло или на колени к дедушке. Но даже тогда она постоянно дергалась, перебивала его, спешила узнать, чем все закончится. Дедушка смеялся, пугал ее тем, что не станет вовсе рассказывать дальше, но Нэйт даже тогда знала, что он все равно расскажет, ведь он сам любил такие вечера ничуть не меньше внучки.
Возвращалась домой Нэйт настолько неохотно, что вышла раньше обычного, чтобы прогуляться. Она жалела, что так мало времени уделила изучению своего района – иначе знала бы, где здесь найти мастерскую или просто отдельного плотника. Она прекрасно знала привычный маршрут и все лавки, расположенные от остановки, где она обычно выходила, до дома. Но вот все, что было за пределами этих нескольких улиц, оставалось для Нэйт загадкой. Если бы у нее было чуть больше желания и чуть меньше работы, может быть, она бы и прошлась каким-то новым путем, но это вряд ли. Нэйт честно призналась сете, что изучать закоулки рабочего района у нее не было никакого желания. Куда интереснее бродить по Старой части города, где каждое здание, каждый камень в мостовой, каждое дерево на аллее хранят свои истории.
«Уверена, что на улице будет теплее, чем дома», – горько усмехнулась она, внимательно оглядываясь по сторонам, надеясь, что где-нибудь на улице ей попадется на глаза вывеска с молотком или рубанком. Но, увы, либо в этой части города мастеров вообще не было, либо они были не такими богатыми, чтобы арендовать помещение, и просто ходили по улицам в поисках работы. Нэйт даже была уверена, что несколько раз сталкивалась с такими, но даже не задумалась, что ей когда-то пригодятся их услуги.
На следующее утро Нэйт с трудом заставила себя выбраться из-под одеяла. Холод в квартире стоял такой, что тело тут же покрылось гусиной кожей, а ноги мгновенно замерзли от холодного пола.
– Так дальше жить нельзя, – размышляла Нэйт за чашкой горячего чая – изнутри он согревал, но вот снаружи… – Может быть, напроситься на ночь к Аби. Она вроде бы не занята сейчас. Если вечером не смогу вставить с инструментами, то придется… Выбора у меня не останется.
