– Мы дочку его сначала за немую приняли, – рассказывал Добрята, прихлебывая квас. – Тихая как мышка и работящая, как ни взглянешь все время работой занята – то воду носит, то на кухне, то в уголке одежду починяет. Рта и не раскрывает. Только когда Ресто служанок подыскивать начал, поняли. Бабы, они ведь такие – все углядят и по миру разнесут. Со служанками-то разговаривать надо, приказы отдавать, вот тогда-то и заметили, что зубки у дочки Рестовой-то вовсе и не человечьи, а орочьи. Пока Эли молчит и не видно, а как заговорит, так сразу в глаза бросается.
– А уши? – назвал еще одну отличительную черту орков Гектор. – Неужели не приметили?
– Так у орков ухи не больно от человечьих-то отличаются, у иных людей поострее будет, – отмахнулся от этого староста.
– А как так получилось, чтобы гном полукровку-орку воспитывал? – недоумевал ренсиец. – И почему родичи не забрали ее? Здесь, насколько мне известно, их много бывает.
– Насчет того не ведаю, – пожал плечами Добрята. – Как-то не принято у нас в чужие дела лезть. То есть в людские-то лезем, как же без этого? А вот в
их
нет, непорядочно. А насчет того, что орки девчонку к себе не забрали, так Эли от них прячется постоянно. Как только в воротах увидит, так сразу же в трактир, в свою комнату или на кухню, куда постояльцам входить нельзя. И не вылезает оттуда, пока не уедут гости клыкастые, иной раз неделями ее не видим. Трактир-то Ресто держит хороший, чистый и орков всегда привечает, не смотря на то, что сам гном. Поговаривают, он специально это делает, чтобы от Эли избавиться.
– А о самом Ресто что-нибудь знаете? Кто, откуда? – продолжал допытываться Гектор.
– Сверх того, что уже сказал, добавить нечего, – ответил староста. – Знать, конечно, знаю, но неправильно это чужим рассказывать. Если хотите что-то еще узнать, спрашивайте самого Ресто. Он гном хороший, таиться сверх меры не станет.
"Интересные дела", – думал Гектор, направляясь в сторону Грисова двора. Лошадей он оставил на попечении кузнеца, отсыпав ему несколько медяков, прихватив с собой только сумки. Поговорив с Добрятой, у него было дикое желание вернуться на постоялый двор и снова побеседовать с Ресто, а заодно увидеть эту таинственную Эли, обокравшую их и вернувшую украденное назад. В голове засели слова Ригура о дивных глазах девушки, в которые так хотелось заглянуть, а заодно разузнать побольше как о ней, так и о Бравуре, с которым ему и Ригуру предстояло продолжить путь. Но пришлось обуздать свое любопытство, день клонился к закату, надо было идти за своим попутчиком.
Ригура он обнаружил хмурым на заднем дворе господина Гриса, читающего какое-то послание. Едва услышав сзади шаги солигиец быстро спрятал бумагу в карман и обернулся навстречу Гектору.
– Что-то ты задержался, – с улыбкой произнес он, засовывая послание в карман безрукавки, поверх светлой льняной рубахи. – Надеюсь, ты с хорошими новостями?
– Можно и так сказать, – кивнул Гектор, протягивая тому походный рюкзак с вещами и деньгами. – Нашлись наши деньги.
– А девушка? – тут же спросил Ригур, беря вещи, даже не проверяя все ли на месте. – Девушку видел?
Гектор недовольно скривился.
– Не видел я, но можешь не беспокоиться о ее судьбе, – ответил он, не глядя на попутчика. – Девушка как раз тех оборванцев старосте сдала и о нас рассказала. Из местных она, зовут Эли, трактирщика дочка.
– Эли, – повторил Ригур, как бы пробуя на вкус имя. – Красивое имя, как и она сама.
