Дорога предназначалась в основном для сельхозмашин и автобусов, возивших сезонных рабочих на поля и обратно. Она не вела ни на шоссе, ни на другие крупные дороги. Сегодня она была практически пуста, но о ее предназначении и о том, что она, скорее всего, заканчивается тупиком, можно было заключить по плачевному состоянию покрытия и по бакам с питьевой водой и передвижным туалетам на прицепах у обочины.
Впрочем, вполне возможно, Дэниелу Пеллу это неизвестно, и он полагает, что едет по обычной дороге, не ведая того, что она вот сейчас возьмет и оборвется посредине артишокового поля. Впереди, на расстоянии примерно тридцати ярдов, Пелл в панике затормозил, и фургон начало заносить. Он не успел вовремя остановиться. Передними колесами фургон влетел в мелкую ирригационную канаву, а задняя его часть поднялась, а затем рухнула на дорогу с оглушительным грохотом.
Полицейский автомобиль остановился рядом.
– Говорит седьмой, – произнес в микрофон латиноамериканец. – Пелл съехал с дороги.
– Принято, он?..
Парни выскочили из машины с пистолетами наготове.
– Он может слинять, он может слинять!
Из фургона никто не вышел.
Полицейские приблизились к машине. Задние дверцы раскрылись от удара сами собой, но в кузове не было ничего, кроме десятков посылок и конвертов, рассыпанных по полу.
– Вот он, посмотри.
Пелл лежал оглушенный, лицом вниз на полу.
– Возможно, он ранен.
– Ну и черт с ним! – Офицеры бросились вперед, надели на Пелла наручники и вытащили наружу.
Здесь они бросили его на землю.
– Хорошая попытка, дружок, но вот…
– Черт! Это не он.
– Что? – переспросил второй коп.
– Ты меня прости, но разве то, что лежит перед нами, похоже на белого мужика сорока трех лет?
Бывший моряк наклонился над обкурившимся парнишкой с татуировкой на щеке и рявкнул по-испански, на языке, на котором свободно изъяснялись все сотрудники полиции как в Салинасе, так и в его окрестностях:
– Ты кто такой?
Парень отвел глаза и пробормотал по-английски:
– Я ничего вам не скажу. Убирайтесь.
– Ах, черт!
Латиноамериканец заглянул в кабину, где с приборного щитка свисали ключи, и сразу все понял: Пелл бросил фургон с включенным зажиганием на одной из городских улиц, прекрасно зная, что его угонят в течение ближайших шестидесяти секунд. Полиция будет его преследовать и тем самым позволит самому Пеллу скрыться в противоположном направлении.
Потом ему в голову пришла еще одна мысль. Не очень хорошая. Он повернулся к бывшему моряку:
– Как ты думаешь, когда мы сообщили, что вышли на Пелла, и нам на подмогу послали все свободные машины, заграждения на дорогах сняли?
– Нет, они не могли так поступить. Это было бы глупо!
Парни переглянулись:
– Господи!
Латиноамериканец бросился к своей машине и схватил микрофон.
– «Хонда-сивик», – сообщил Ти-Джей. – Пять лет. Красного цвета. У меня есть номера.
Они уже знали, что Пелл пересел в личный автомобиль водителя «Уорлдуайд экспресс», этой машины не было на стоянке компании.
– Я дам знать людям на дорожных постах, – предложил Ти-Джей.
– Когда они туда вернутся, – пробормотала Кэтрин.
О’Нил и все остальные были потрясены, когда узнали, что какой-то местный диспетчер отдал приказ снять посты с дорог и направить высвободившиеся машины в погоню за фургоном «Уорлдуайд экспресс». На спокойном лице О’Нила ничего не изменилось, он только плотно сжал губы, но для него это было самым характерным способом демонстрации отвращения к человеческой глупости. Майкл немедленно вернул машины на их посты.
