– Если нетрудно. Чертовски неудобно скакать на одной ноге.
Она кивнула и понимающе улыбнулась.
– Ты где так научился драться?
– Десант, – отвечаю с неохотой. Не особо люблю об этом вспоминать. И уже с улыбкой, – А костыль это импровизация. Такого даже в восточных единоборствах нет. По крайней мере о стиле костыля я никогда не слышал. А вообще-то даже удобно. Я всегда при оружии. Попробовал бы обычный человек прогуляться по улицам с такой дубиной, моментом бы ребята в погонах интерес проявили. А с меня взятки гладки, костыль это не оружие, а средство передвижения.
Ди звонко рассмеялась. Не могу оторвать глаз от нее. Каждая улыбка девушки весенним лучом разгоняет осеннюю сырость в душе.
– И часто применять приходится? – поинтересовалась она.
– К счастью нет. Не смотря на военное прошлое, я предпочитаю защищаться, а не нападать.
– Там тебя? Горячие точки? – и опять никакой жалости в глазах, лишь уважение и что-то еще такое… мужское… как у ребят из нашего взвода после первого боевого крещения. У тех, кто остался в живых и не обмочил штаны заглянув в глаза смерти…
– Нет, – отрицательно качаю головой. – Холодные. Очень холодные.
– На Северном Полюсе служил? – не поняла Ди.
– Нет. В значительно более жарких краях изобилующих горами и свободолюбивым народом.
– Тогда все же почему холодные точки?
– Хорошая у тебя машина, – неловко выворачиваюсь.
Ди кивнула принимаю мою отговорку.
– Машина не очень. Старушка. Да и не моя она. Вожу по доверенности.
– Мужа? – я постарался сказать это слово как можно спокойнее.
Затаив дыхание, жду ответ, надеясь, что он будет отрицательным. Почему-то мне очень не хочется узнать, что полные осени глаза уже дарят кому-нибудь любовь и обожание. Мне кажется, что я высохну от зависти, если все же…
– Нет. Я не замужем.
Я настолько шумно выдохнул, и столько радости и облегчения было в этом вздохе, что Ди странно посмотрела на меня.
– А чья же тогда?
Существует еще несколько вариантов, которые мне могут не понравиться.
– Вольво принадлежит моему брату. С тех пор как он… – Ди потускнела, словно вспомнила о чем-то тяжелом и горьком. – В общем, какая разница.
– Согласен. Никакой. А ты не боишься так ездить?
– Как так?
– Ну-у-у, скажем, чересчур лихо.
– Лихо и быстро чересчур не бывает, – невесело улыбнулась Ди. – Брат так всегда говорит. Он меня и ездить научил. А ты машину водить умеешь?
– Здесь нет.
– Это как? Тут умею, а тут нет? Так не бывает.
– Конечно, не бывает. Шутка, – с запозданием опомнился я.
Мне хочется стукнуть себя за избыток глупости. Это ж надо такое сморозить. Что мне теперь, рассказывать девушке, с которой еще и часа не знаком, о том, что на одной из прошлых миссий я лихо колесил за рулем трофейного грузовика? Может вообще все рассказать? И наша первая встреча сразу же станет последней. Мало того, что инвалид, так еще и сумасшедший. Хотя какая разница первая-последняя. Неужели я действительно серьезно верю в то, что она заинтересуется мной и…
– Ты всегда говоришь загадками? – спросила Ди.
– Нет, только когда волнуюсь.
– Волнуешься?
– Волнуюсь, глядя в полные осени глаза на сказочном лице, – вырвалось у меня.
Как известно слово не воробей и это здорово огорчает.
– Кгм, – неловко кашлянула Ди и покраснела.
– Ум-м-м, – глубокомысленно замычал я так и не найдя что сказать и полез в карман за сигаретами.
– Может пойдем? – несмело предложила Ди и как-то особенно посмотрела на меня
