Гостья улыбнулась Нилу.
– Приветствую тебя, прекрасная госпожа! – вежливо сказал воин. – Господина моего нет. Не знаю, смогу ли я, его скромный слуга…
– Сможешь! – перебила женщина. Голос ее – низкий, бархатистый, как мурлыканье кошки. Крупной и опасной кошки.
Женщина сбросила с плеча накидку и опустилась в кресло справа от Нила.
– Меня не интересует твой господин! – сказала она надменно. – Я знаю, что он сейчас цедит розовое вино в доме Шинона и слушает его байки. И оба делают вид, что любят друг друга, как братья. А наш Начальник Гавани, он, конечно, смел, но… – женщина поглядела на Нила, – при этом хитер, как леопард, и вкрадчив, как…
– …ты! – перебил Нил, осклабясь и бесцеремонно разглядывая конгайку. И, поймав этот жадный тяжелый взгляд, женщина раздвинула алые губы и облизнула их быстрым язычком. Ее лицо, точеное, без малейшего изъяна, плавно сужалось к подбородку. Миндалевидные зеленые глаза ответили Нилу столь же откровенным взглядом.
– Красавица, – проворчал Нил, кладя руку на подлокотник ее кресла, – назови свое имя, чтобы мне не пришлось звать тебя госпожой!
– Я – такая же госпожа, как ты – слуга, воин! – Женщина коснулась руки воина. Камни драгоценных колец, унизывающих длинные тонкие пальцы, переливались в свете алебастрового светильника.
Нил резко придвинул ее кресло так, что оно оказалось напротив его собственного.
– А не боишься ты, женщина, что муж твой узнает? – спросил воин насмешливо.
– Эта жаба? – воскликнула женщина. – Да он валяется, как дохлый слизень, после того как ты его отделал! Его и эту злобную тварь – Торона. – Глаза ее сузились. – Пусть узнает! – Женщина широко расставила колени и взялась руками за подлокотники: – Пусть посмеет вякнуть! Это со своими чинушами он – бык! Я-то знаю, каков он! Гнилой стручок! Собачья отрыжка! – Она вскочила с кресла и схватила Нила за уши. – Ты долго будешь болтать, воин?
Нил положил ладони на бедра конгайки, сжал их и поднял женщину в воздух. Та инстинктивно вцепилась ему в предплечья.
– Мне… больно! – выдохнула она.
– Потерпишь! – властно сказал воин, поднимаясь. Теперь подошвы кожаных плетеных сандалий женщины оказались в двух локтях от пола.
Бицепсы Нила вздулись огромными буграми, но на лице не было ни малейшего следа напряжения – та же неподвижная маска и насмешливый взгляд из-под массивных надбровий.
– Так как же звать тебя?
– Тэлла… Отпусти!
– Хой! – крикнул Нил, подбрасывая ее в воздух и ловя на подставленную ладонь. – Я рад, Тэлла, что ты пришла! – Он покачал ее, сидящую на толстой руке, как на ветке дерева. – Я рад, но будешь ли ты рада – не знаю!
И он захохотал.
– Долго ты будешь так держать меня? – Конгайка одной рукой цеплялась за предплечье Нила, другой развязывала шнуровку блузки.
– Год! – воскликнул воин, подбрасывая ее (она вскрикнула испуганно и восторженно) и снова ловя. – У тебя такая крепкая попка!
– Не только попка! – Тэлла наконец освободилась от блузки и приподняла руками груди. Рискованная операция, если учесть, что она все еще балансировала на ладони Нила.
– Хой! – выкрикнул гигант и швырнул ее сквозь тростниковый занавес в соседнюю комнату.
Тэлла завизжала, охнула, упав на мягкое широкое ложе, служившее постелью Эрда. Нил прыгнул вслед за ней, повалил на живот, задирая юбку, с треском разрывая ткань набедренной повязки.
– Нет! Нет! Не надо! Не спеши! – вопила женщина.
Но гигант не обращал на ее крики ровно никакого внимания. Гора мускулистой плоти вдавила конгайку в ложе. Не в силах ни вскрикнуть, ни вздохнуть, она только полузадушенно всхлипывала. Когда он поднялся с нее, женщина со стоном перекатилась на спину и минуту лежала так, раскинув руки и ноги и жадно ловя ртом воздух, пропитанный запахом ее собственного пота и влаги.
