Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны - страница 57

Гибкость немецкой военной доктрины и – вопреки популярному мнению – слаженное действие немецкого штаба позволили Леру и Штуденту переменить свои планы. Они решили закрепить успех и сконцентрировать все имеющиеся силы на Маламе.

«Я решил, – писал позднее Штудент, – что весь резерв парашютистов целиком должен быть введен в действие на аэродроме в Маламе» [63].

Его фразеология – «весь резерв парашютистов» – была высокопарной; у Штудента в то время было только четыре с половиной члена команды десантной пехоты и противотанковое подразделение. Решение немцев: поставить все на опорный пункт Малам; с первыми лучами солнца 21 мая вылететь в боевом порядке к наступательному полку и войскам вдоль Тавронитиса, затем сбросить оставшихся парашютистов и высадить батальон 5–й горно – пехотной дивизии на взлетно – посадочной полосе Малама, как только это станет безопасно. В то же время 1–я мотокатерная флотилия, которая находилась у острова Мелос в ночь 20 мая, должна атаковать Крит 21 мая с тяжелым вооружением и дополнительным числом горнопехотинцев. Итальянский флот, истощенный и поврежденный после сражения за мыс Матапан, отказался отправиться в море, а разведка 4–го воздушного флота сообщила, что британские военные корабли находятся юго – восточнее и юго – западнее Крита. Но шанс надо было использовать. Скорость была решающим фактором…

Штудент, Лер и немецкое верховное командование провели остаток той ночи на своем командном пункте в «Гранд Бретани», ожидая контратаки против тонкой линии истощенных немцев, удерживающих Тавронитис и западную часть Малама. Но ее не произошло…

На море стояла тихая ночь; легкие силы ее королевского величества, патрулирующие в темноте севернее Крита, ввязывались в стычки с несколькими итальянскими торпедными катерами, но этим все и ограничилось.

Но на самом Крите темнота не принесла передышки. Сражение продолжалось под звездным средиземноморским небом; двое сражающихся схватились в смертельной схватке; ничто, кроме победы одного или другого, не могло остановить ее.

Пока небо еще было темным на западе, на песчаной прибрежной полосе западнее Тавронитиса дерзко приземлился Ю–52 – первый из последующих. Один из них прихватил на обратном пути раненого генерала Мейнделя. Еще до прибытия грохочущих снабженческих самолетов наступательный полк расширил свою линию на запад, захватив фактически всю посадочную полосу и большую территорию к северу, очистив ее от разрозненных остатков англичан. В 8:10, несмотря на огонь четырех 75–мм французских, трех 75–мм итальянских и двух 3,7–дюймовых английских горных гаубиц, на полосе Малама приземлился Ю–52 – предвестник полного британского поражения [64].

Полоса и песчаные пляжи восточнее ее – не как на западе – еще контролировались британской артиллерией и минометами, но немцы бросили вызов огню. Некоторые самолеты проиграли игру и были повреждены или сбиты, но большинство вышли победителями; на протяжении всего дня одиночные самолеты устремлялись вниз, приземлялись и взлетали, чтобы обеспечить передачу грузов.

Самолеты должны были приземляться… фактически на клочке земли – 600–метровой полосе близко к побережью. Им препятствовал сильный поперечный ветер и чрезвычайно интенсивный огонь вражеской артиллерии и пулеметов. Батарея, еще не захваченная немецкими силами, обстреливала аэродром с интервалами в один выстрел в минуту… Горящие самолеты на единственной взлетно – посадочной полосе мешали посадке кружащим вверху Ю–52. Операции по доставке груза можно было осуществлять только при взлете и посадке самолетов на пляже с каждой стороны аэродромной полосы, независимо от неизбежных при этом потерь [65].