Среди людей неименитых. Воспоминания современника - страница 10

Задумал поступать в Полиграфический институт на книжнооформительское отделение. Уж очень я любил читать книги, особенно, если они с хорошими иллюстрациями. А такие книги в 40-50-е годы были, и их можно было взять домой на неделю в любой районной библиотеке, но поскольку в нашем бараке особенно не почитаешь, то я предпочитал сидеть в читальных залах. Недалеко находилась районная библиотека им. А. С. Грибоедова; в ней-то я частенько и просиживал до самого закрытия.

Пришел в Полиграфический институт, принес папку со своими детскими рисунками. Строгие дяди и тети посмотрели и сказали: «Задатки, молодой человек, у Вас определенно есть, но Вам нужно годик-другой походить в изостудию. А потом приходите».

Ничего себе, годик-другой, а там, глядишь, загребут в армию. В армию, как и «в революцию», тоже не очень хотелось, – уже «навоевался» во дворах Тузова переулка.

С этими мыслями я и брел по коридору школы (нужно было взять какую-то «форму 86»), а навстречу идет директор школы Ирина Васильевна: «Матисов, ты куда поступать будешь?» – Я, честно говоря, даже и не подозревал, что она знает мою фамилию, ведь нас было человек пятьдесят выпускников, а в моем классе она ничего не преподавала. – «Да вот не знаю и сам». – «А как насчет МГИМО?» – Я знал, что это был уже тогда «престижный и элитный» институт, куда брали детей высокопоставленных родителей, да и то по рекомендации райкомов комсомола или партии, с производства или из армии. Мне и в голову не приходило думать об этом институте. Я вяло ответил: «Туда же нужны рекомендации, просто так не придешь с улицы». – «Рекомендацию мы тебе дадим, только сдай хорошо экзамены. Ну так как?» – До сих пор ломаю голову, что это было: Его Величество Случай или Божий промысел?

Из нашего класса пошли сдавать экзамены четверо: Саша Игнатов, Игорь Овсянников, Володя Шишов и я. А из параллельного 10 «Б» – Коля Афанасьевский. Все пятеро были приняты! Все – студенты Восточного факультета Московского Государственного института международных отношений МИД СССР. Всех определили в академическую группу, в которой изучали арабский язык, поскольку пока еще мозги не забиты семейными проблемами, восточный язык учить легче. Ребят, которые проработали по два-три года на производстве или отслужили в армии и уже успели жениться и подзабыть знания, полученные в школе, в основном брали на Западный факультет.

На курсе мы были самыми молодыми – ведь прямо из школы. Было еще четверо из другой языковой спецшколы, английской. Такие же юные оболтусы: Вовка Воробьев (тощий), Вовка Корнеев (толстый), Сашка Кутузов (умный!) и Олег Коробко (никакой).

В 1960 году двадцать африканских государств освободились от колониального владычества Франции и Англии и, получив независимость, должны были стать членами ООН. 1960 год был объявлен «Годом Африки». Мудрые дядьки в ЦК КПСС давно предвидели процесс развала колониальной системы, который «пошел» сразу же после Второй мировой войны, и понимали, что нужно будет устанавливать дружеские отношения с молодыми африканскими государствами – членами ООН. Соцстраны в те годы в ООН были в «капиталистическом окружении», т. е. в изоляции.

Года за два до этих событий во время занятий по военной подготовке наш преподаватель военного перевода полковник Остапенко, построив взвод, скомандовал: «Кто желает изучать африканские языки – шаг вперед!» Мы и шагнули.