– Вы считаете, это важно для философа? – Он открыто любовался девушкой.
– Это важно для всех! Люди с чувством юмора как… – Она запнулась. – Как члены одного клуба! Свои. Вы так не считаете?
– Я бы не стал переоценивать чувство юмора, – сказал Федор. – Оппонент с чувством юмора все равно оппонент, и вы все равно пытаетесь уничтожить друг друга… С юмором.
Она кивнула:
– Наверное. У меня нет оппонентов.
Федор испытал мгновенное сожаление, что Лидия студентка. Его кодекс чести исключал роман со студенткой…
Они снова собрались у Митрича. Все пришли вовремя, как по тревоге. Пару часов назад капитан Астахов позвонил Федору Алексееву и сообщил, что бизнесмен Кротов был найден сегодня утром в собственной спальне мертвым. По предварительному заключению следствия, наглотался снотворного…
– У Митрича в восемь, – сказал Федор. – Я позову Савелия. Ты… – Он запнулся, нежности между ними не были приняты. – Коля, ты же понимаешь, что он был человеком с нестабильной психикой, об этом свидетельствовали его поступки…
– До вечера! – перебил капитан и отключился.
Федор понял, как ему паршиво. Он испытывал неловкость, вспоминая, как позавчера разглагольствовал о странном поведении Кротова, иронически, снисходительно, с высоты собственных невозмутимости и неспособности чувствовать так безудержно и горько; раскладывал по полочкам его поступки и даже позволил себе слегка пошутить. А несчастный бизнесмен корчился от боли. Избави бог от такой любви, пробормотал Федор. Нам, философам, к счастью, такие страсти несвойственны. На миг он испытал сожаление и вздохнул…
…– Коля, а ты уверен, что он сам? – спросил Савелий. – Может, это грабитель? Знаешь, в одной книге жертва была левшой, а убийца не учел и что-то сделал неправильно, не помню, что именно… Отпечатки всякие… Может, Кротов тоже левша…
– Может, – буркнул капитан. – Отпечатки всякие… Савелий, о чем ты? При чем здесь левша? Он таблетками, а не ножом! Выпил целую бутылку коньяку, лежала пустая на диване в гостиной, а потом наглотался. А может, одновременно. Пустой пузырек валялся там же на полу… – Говорить Коле не хотелось, отвечать на дурацкие замечания Савелия тем более.
– Что у него в телефоне? – спросил Федор.
– Телефон растоптан, разнесен вдребезги. Тоже валялся на полу – не то случайно наступил, не то…
– А эта рыжая девушка… – не унимался Савелий, – если она была, эта рыжая девушка… Как же теперь домохозяйка?
– В смысле? – спросил капитан. – Осталась без работы домохозяйка. Жалко ее?
– Да нет… я хочу сказать… – Савелий запнулся и замолчал.
Савелий Зотов прекрасный человек и редактор, но никудышный оратор, все знают. Его нужно толковать. Федор умеет, капитан нет, терпения не хватает, да и воображения. Федор называет Савелия Дельфийским оракулом. Савелий запнулся, и теперь оба молча ждали.
Капитан не выдержал первым и спросил:
– Что сказать-то хотел?
Тот мучительно морщил лоб и продолжал молчать.
– Савелий хотел сказать, что поведение экономки выглядит подозрительно, если предположить, что… – начал Федор и тоже замолчал.
Капитан посмотрел на потолок, потом на Митрича. Вздохнул.
– …если предположить, что рыжей женщины не существует и она лишь плод воображения Кротова, то с экономкой все в порядке, – Федор наконец оформил мысль. – Она сказала, что никого не видела. А вот если она все-таки существует, то положение экономки было бы весьма затруднительным, так как она зачем-то нам солгала. Ты это имел в виду, Савелий?
