– Что случилось? Почему у тебя рот зелёный?
– Не-е-з-знаю! – с трудом ответил Леха и стал плевать за борт.
– Наверное, эти «братья Пироговы» ему горло зелёнкой помазали, – первым сообразил Иван.
Минут пять Алексей терпел боль. И когда горло немного отпустило, он посмотрел на своего друга по несчастью.
Иван чесал на макушке только что полученную шишку.
– А голова действительно уже не болит, – улыбаясь, сказал он.
– И у меня горло в порядке, – сказал Леха. И, сами не зная отчего, они стали хохотать. Настроение друзей передалось Игорю, и он засмеялся с ними.
Насмеявшись вдоволь, они решили отметить свое излечение перекуром на баке.
К счастью молодых матросов, на баке никого из годков не было. Они спокойно закурили. Во время перекура взгляд Алексея упал на стоящую на крутом берегу беседку.
Солнце освещало ее так, что с корабля казалось, она окружена золотым ореолом. А внутри этого ореола выделялись два целующихся силуэта. Какая-то молодая пара пришла полюбоваться красотой бухты.
От лицезрения такой картины сердце у Алексея сжалось, голову пронзила страшная мысль: «А вдруг там Аня Молотова?»
И ему нестерпимо захотелось домой, проверить свою догадку. Он с грустью сказал:
– Эх, мужики, сейчас бы плюнуть на всю эту службу и махнуть домой, на гражданку.
– Куда махнуть? – изумился Игорь. – В Севастополе ты в форме и десять шагов не сделаешь. Тут кругом патрули. С «Котельникова» даже годки в увольнение не ходят. Бесполезно.
Те, кто пытался сходить в город, оказывались в лапах патруля однозначно. Патруль знал, к чему придраться. Вот и приходилось вместо увольнения строевыми в комендатуре заниматься, или на губе сидеть. Поэтому в город мало кто ходил. А тех, кто пытался сходить в увольнение, называли «камикадзами».
– А ты говоришь, на гражданку. Забудь о ней и не вспоминай. И с такими мыслями скорее в дисбате окажешься, чем на гражданке.
– Всё, ребята, пора сматываться. Годки идут, – прервал их Иван.
И действительно, по правому борту на бак шли три годка. Встреча с ними не входила в планы молодых матросов, поэтому они быстро покинули бак по левому борту.
На шкафуте Леша и Иван попрощались с Игорем и пошли в кубрик. Осторожно, не привлекая внимания Радченко, они затихарились в углу кубрика. Полторашник лежал на люльке и сладко спал, поэтому появление духов прошло для них самих безболезненно. Леша и Иван сели на рундук и, прислонившись спинами к переборке, задремали. Это было очень опасно. За сон в дневное время духов обязательно бы строго наказали, но бороться со сном они уже не могли – усталость победила страх.
9
Выходные прошли для Лехи без приключений. Корабль отдыхал, духи и караси работали.
Новая неделя началась довольно необычно. В понедельник после построения в кубрик пришел зам командира БЧ-7 (радиометристов) мичман Козлов (однофамилец ст. лейтенанта Козлова) и сообщил Сергею Стицурину, чтобы он готовился к посещению гауптвахты.
– Во вторник утром я имею честь лично отвезти вас, товарищ матрос, в пятизвездочный отель города-героя Севастополь для последующего отдыха от нелегкой корабельной жизни. За пять суток отдыха вы полностью перестанете мечтать о гражданке и займетесь службой, – сострил мичман. – Так что готовьте форму одежды, завтра в 8. 30 я жду вас у трапа. Ясно?
– Так точно, – ответил Сергей. – Товарищ мичман, разрешите вопрос задать.
– Задавайте.
– А девочки там будут? – спросил Стицурин мичмана.
