– Наташ, ну зачем ты опять? Что я, маленький что ли?
– Не маленький, а удаленький. Частенько. Чересчур. Ладно, когда мэр со СМИ встречается?
– В 180–0.
– Значит оставляем тебе две первых полосы номера. До 240–0 пятницы чтобы отправил текст макетировщице. Нонна Савельевна, Вы планируете что-то о Крестове написать в этот номер?
– Он сегодня вечером у прокурора совещание всех городских силовиков собирает. С места в карьер, так сказать. А я сегодня напросилась с Давыдкиным пообедать – вот уже и узнаю что-нибудь ценное ещё до их встречи. Ну, а после совещания до пятницы хочу с каждым отдельно поговорить об его итогах. Если удастся, то и с мэром тоже. Так что в любом случае минимум на 3 полосы материал будет.
– Очень хорошо. Этих двух муниципальных материалов для начала будет вполне достаточно. Давайте теперь тогда информационные материалы в номер спланируем, – перешла к более спокойным и прибыльным делам редактор «Городничего».
Информационными материалами они называли заказные статьи на разные темы. У каждого из троих имелось по несколько постоянных псевдонимов. За каждым псевдонимом было закреплено определённое тематическое направление. Оплата статей, естественно, через бухгалтерию не проводилась, но тарифы были ими установлены и согласованы между собой и доведены до сведения всех потенциальных заказчиков. Доходы от такого журналистского труда они называли премиальным фондом, который распределялся между членами редколлегии по справедливости, то есть в пропорции 3:2:1. Три части, конечно, редактору, две – «социальному обозревателю», а одна – «политическому обозревателю». Замойлов на самом деле считал этот расклад правильным, поскольку Кошёлкина и Червоных были к тому же и учредителями «Городничего». Да они ведь ещё и подобрали его после того, как он в очередной раз был уволен из ещё одного городского СМИ. И терпят его уже пятый год, а для Василия Генриховича, в его чуть-чуть неполные 48 лет, это был абсолютный рекорд длительности пребывания на одном творческом рабочем месте.
– Вот, пожалуй, и всё, что я могу Вам сообщить на заданную Вами тему, – закруглил Ивин рассказ о своей деятельности на поприще реализации стратегии социально-экономического развития Среднеградска.
– Так, Ваше видение ситуации мне примерно понятно, и позиция Ваша на собственный счет ясна: в этом костюме Вы отвечали за пуговицы, а они пришиты насмерть – не оторвешь. Правильно? – подначил его Крестов.
– Иван Васильевич, я как-то не очень Вас сейчас понимаю, – с прорвавшейся через контроль обидой в голосе протянул Антон Леонтьевич.
– Да ладно, шучу. Аркадия Райкина не помните что ли? Его «Кто сшил костюм» видели? – успокаивающе отреагировал Крестов.
– Какой костюм? – с не пропадающей, а возрастающей обидой, спросил Ивин.
– Вечером дома наберите в Яндексе «райкин кто сшил костюм» и посмотрите видео. Посмеётесь и всё поймете. Мне еще интересно, что Вы скажете о разработчике этой стратегии.
– Так там же все данные о нём имеются…
– Все?
– А что Вы сейчас имеете в виду?
– Ну, например, знаете ли Вы, что в этом столичном стратегическом центре председателем правления является один из очень крупных российских банкиров, весьма приближенный к президенту страны?
– Иван Васильевич, я эту тему так глубоко не копал в таком направлении …
– И зря. А исполнительным директором в центре является то ли однофамилец, то ли родственник этого банкира.
