Профессор вышел, и Кошёлкина попыталась вернуться к процессу редактирования своей заказной статьи. Но процесс не пошёл. Что-то ей подсознательно серьёзно не нравилось в только что состоявшемся разговоре.
Что?
Ну конечно!
Этот приезжий Зарецкий только что наступил на их общую журнальную мозоль. Аналитики, видите ли, ему серьёзной в «Городничем» маловато. Да ещё «всё-таки явно». А то они без него этого не понимали и не понимают. Минимум раз в квартал ругаются друг с другом до хрипоты на сей счёт. Анализы проводить – это тебе не информационные материалы строчить. Но за информационные материалы деньги хорошие получаешь, что резко смягчает силу профессионального самоедства за такую работу. А за хорошие анализы что получишь? Врагов мстительных. Это хорошо, если они цивилизованными окажутся. А так ведь можно и по голове из-за угла получить, и будешь потом всю жизнь оставшуюся бегать анализы сдавать.
Наталья Германовна разнервничалась и поняла, что насиловать себя за компьютером сейчас бесполезно. Она встала и пошла к кофе-машине приготовить себе чашечку. Кофе они все любили и на кофе-машину денег не пожалели, когда перебрались в эту комнату. Сейчас для поднятия себе настроения Кошёлкина не пожалела и своих спецдобавок, секрет которых тщательно охраняла, так как вкус кофе с ними получался у неё исключительно оригинальным, но при этом очень нравился почти всем. Замойлов только фыркал. Ну, этот вечно на всё и всех фыркает.
Крестов убрал со стола схемы назад в секретную папку, отнёс её и запер в сейфе. Потом вытащил из своего портфеля «объективку» на председателя городской думы и положил перед собой на переговорный столик. Разговор предстоял тяжёлый, сложный и исключительно важный. Иван Васильевич отдавал себе отчёт в том, что при отсутствии у него большинства в представительном органе, править городом могут те, у кого есть это большинство. Правда, одного большинства, в принципе, всё-таки маловато. Требовались ещё и интеллектуальные ресурсы. Но ведь в России до сих пор чаще всего принципиально считается, что достаточно только большинства.
«Афанасий Сергеевич Бочкаренко, 46 лет. Так, армия, институт, производство, профком. Хм, не комса, значит, а профдеятель. Сначала профдеятель, а потом еще и партдеятель – председатель городского отделения правящей партии. В думе 35 мест – двадцать одно у них. Так что председателем думы стал, можно сказать, по партдолжности. Ну, три года назад ещё и диплом академии госслужбы получил… А это уже из неформальных сведений: за год сидения в кресле главного депутата пробовал затащить в койку почти всех симпатичных женщин в возрасте до 40 лет, работающих в этом здании. О конкретных успехах на этом поприще достоверных сведений нет. Значит физически здоров, раз морально не устойчив…»
– Иван Васильевич, секретарь председателя гордумы сейчас сообщила, что Афанасий Сергеевич просит прощения, но сможет встретиться с Вами на 15 минут позже назначенного времени – у них заседание президиума думы затянулось, – раздался голос Оксаны по громкой связи. – Она также сказала, что сегодня он может разговаривать с Вами только в своём кабинете – его предупредили из Приокска, чтобы был на месте и ждал звонка губернатора.
– Это не проблема, скажите, я через 15 минут поднимусь к нему. Жаль, конечно, что Ваши приготовления к нашему чаепитию были напрасны. Но, надеюсь, у него тоже какие-нибудь пряники найдутся.
