– И что? – с вызовом спросила она Лешку, но тут встрял Витька.
– Если будем сидеть на жопе ровно, то они его могут сколько хочешь держать… – он сообразил, что сказал не то, и тут же затараторил: – В смысле, дольше могут. А если мы их подпнем – другое дело. Майка, тут нельзя отмораживаться. Скакать надо!
– Может, к ментам? – неуверенно предложила Майя.
Витька вздохнул и оскалился в усмешке смертельно больного. Лешка заржал.
– Ма, да менты же их и крышуют, ты же сама говорила, помнишь?
Майя кивнула. Просто когда говоришь в обычное время – одно, а теперь хочется хвататься за любую возможность.
– Не поможет, – предупредил Витька. – Только нас самих повяжут – за сепаратизм, как Школьника, или за хулиганку, за вандализм, – не знаю. Закроют, и всё.
Никто не спорил.
– Вы уже, смотрю, обо всем договорились, – сказала, наконец, Майя. Она чувствовала, что самое время снова заплакать, только слез уже нет.
– Мы пойдем по его точкам, – сообщил Витька, – проставим знаки там, где Илюха хотел.
– Чтобы разным шлюхачам не казалось, что можно нас заткнуть запросто, – поддакнул Лешка.
– И каждый день будем увеличивать разлет, чтобы они поняли, что не в Илюхе дело. Что так им только хуже.
– Чтобы они ссаться стали каждый день, ложась спать! – рявкнул Лешка.
От этого бравурного тона Майю бросило в ярость.
– Вы всё уже придумали, да? А кто Илью будет вытягивать?!
– Ма, ты не права, – обиженно сказал Лешка. – Ну кто? Мы и будем. Это же на нервы матч.
– Матч?!
– Ну, как хочешь назови.
– Это никакой не матч, понимаете! Это жизнь могла бы быть! А мы только скачем с этими картинками, скачем… – Майя зашлась в рыданиях.
– Ма, ну ты не права, – пробормотал Лешка, – ничего такого же, мы тоже… За Илюху… и дальше…
– В плен никто не сдается! – нарочито весело объявил Витька.
– Как будто вас кто-то возьмет, – сказала Майя и зарылась лицом в подушку.
ГОЛОСОВОЙ ЧАТ CHERDAK. ВОСЕМЬ УЧАСТНИКОВ, ЧЕТВЕРО В СЕТИ.
gROOT: Так, это Корень. Всем чмоки в этом чате. Без явок-паролей, по имени никто никого, ок?
Gad_sibirskiy: Как скажешь, Витя.
gROOT: Ну вот хули, а? Детсад что ли?
Anjey: Мне 27, меня зовут Андрей и я – алкоголик. Здорово, Витя.
gROOT: Всё у вас КВН в заднице играет.
Gad_sibirskiy: 1488.
Anjey: Топ кек.
Slava KPSS: Салют, чмошники.
gROOT: И тебя в жопу, Леня. Ладно, где Черный? Только у меня он в инвизе или никто не отображает?
Slava KPSS: Нету.
Anjey: Та же фигня.
gROOT: Вот гадство, я же всех просил… и Четверга нет?
Slava KPSS: Четверг чуть опоздает, но будет, не пысайтесь.
gROOT: Ладно, давайте пока на четверых. Трубача так и нет. Заперли не в ментовке – похоже, где-то у цензоров.
Anjey: Нашли, где его стопорнули?
gROOT: На Патриках последний знак. Выходит, где-то после.
Gad_sibirskiy: Слушайте, Монстрацию надо выводить – вот как раз в тот район.
gROOT: Какая Монстрация в такую погоду? Не соберем никого.
Mirkwood: Вечер в хату, арестанты.
Gad_sibirskiy: О, салют, Черный!
Anjey: Дарова.
Slava KPSS: Йеп-йеп.
gROOT: Тебя одного ждем. По поводу Трубача, и чего с этим делать…
Mirkwood: Да я слышал. Монстрация – туфта, конечно, никто не выйдет после апрельского месива с цензорами. И да, еще погода скотская.
gROOT: Была еще мысль расписать Патрики подчистую. На каждом доме.
Mirkwood: Тоже не то. Трубачу не поможет.
Slava KPSS: Сам-то что в подоле принес?
Mirkwood: Есть идея – есть икея. Значит так, мальчики и девочки. Если вы хотите не мазать цензоров соплями, а начать всамделишный джихад, то надо делать то, что взбесит их «старших».
