– Ринат! – крикнул он вдогонку Ахметову. – Узнай, Полетов Алле родной отец?
– Уже узнал, – отозвался тот, – родной.
– Пусть войдет Кустодеев-старший.
– Уже идет.
В дверях появился высокий седеющий мужчина с несколько суровым выражением серых глаз и жестко очерченным ртом. В чертах лица Кустодеева-старшего и Кустодеева-младшего было много общего.
– Садитесь. – Наполеонов сделал приглашающий жест в сторону кресла.
Вошедший сел.
– Представьтесь.
– Олег Васильевич Кустодеев, отец Вадима.
Наполеонов кивнул и спросил:
– Где вы работаете?
– В конструкторском бюро.
– Вы давно знаете Аллу Полетову?
– Пару месяцев.
– Сын не сразу вас познакомил со своей невестой?
– Как только решил, что она ему невеста, так и познакомил.
– А раньше со своими девушками он вас не знакомил?
– Нет, – сухо проговорил Олег Васильевич, – с какой стати?
«В самом деле», – подумал Наполеонов, а вслух спросил:
– Алла Полетова вам понравилась?
Олег Васильевич пожал плечами:
– Нравиться она должна была сыну. Ему с ней предстояло жить, а не мне.
– Ваша жена одобряла выбор сына?
– Спросите у нее сами.
– А как вы думаете? Неужели вы с женой не обсуждали этого?
– Я понимаю, – Кустодеев-старший впервые улыбнулся, – все считают, что будущая свекровь только и занята тем, чтобы обнаружить еще до свадьбы у снохи как можно больше недостатков.
– Чаще всего, к сожалению, так и бывает, – согласился следователь.
– Уверяю вас, моя жена не относится к такому типу дам.
– То есть ей было все равно, кто станет женой сына?
– Нет, нам с женой не было все равно, но мы понимали, что это его выбор, и не собирались влезать в его жизнь.
– Похвально, – пробормотал Наполеонов.
Лицо Кустодеева-старшего оставалось непроницаемым.
– Какое хотя бы Алла произвела на вас впечатление в день знакомства?
– Положительное.
«Черт бы его побрал!» – подумал про себя Наполеонов и спросил:
– Из этого следует, что вы выбор сына одобрили?
– Из этого следует, что мы приняли решение сына к сведению и стали готовиться к свадьбе.
– А кто выбрал для проведения мероприятия ресторан «Маяк»?
– Думаю, что Вадим с Аллой.
– А кто предложил отметить второй день у вас дома?
– Мы с женой. По-моему, это разумно.
– Почему?
Кустодеев-старший бросил на Наполеонова оценивающий взгляд и проговорил, разделяя каждое слово:
– Чтобы пообщаться в чисто семейном кругу без суматохи. Понимаете?
Наполеонов понимал это не слишком хорошо, но поспешил согласиться:
– Вполне.
Кустодеев-старший удовлетворенно кивнул.
– Олег Васильевич, вы не знаете, вашему сыну никто не угрожал?
– Нет, мне об этом ничего неизвестно.
«Интересно, – подумал Наполеонов, – если бы Кустодееву-младшему на самом деле угрожали, поделился бы он своими опасениями с отцом?»
Следователь в этом сомневался. Сам Шура был лишен возможности общаться со своим отцом из-за его раннего ухода из жизни. Но в отрочестве, да и много позднее, чего скрывать, часто представлял, как бы он делился с отцом своими мыслями, переживаниями, советовался бы с ним и надеялся на его понимание и поддержку. Однако, увы, его фантазиям никогда не воплотиться в реальность. И может быть, именно поэтому он никогда не мог понять отцов и сыновей, не ценящих подаренную им судьбой возможность близкого общения.
Следователь положил перед Кустодеевым-старшим протокол допроса и попросил расписаться.
А затем проговорил:
– Пригласите, пожалуйста, свою жену.
Олег Васильевич молча кивнул и вышел.
