– Аскендо!
Послышалось шипение, словно на что-то горячее плеснули воду, и призрак растаял. Эван вздохнул, подбросил на ладони что-то похожее на кусок темного стекла, и спросил:
– Живы? Голова не кружится?
– Жива, – ответила я. – Все в порядке. Что это было?
Эван устало опустился в кресло у камина и ответил:
– Брайн вин дер Галтан. Мой тесть. Вернее, оттиск его души.
В спальне было тепло, но в этот миг меня снова окутало холодом. То ли он шел от Эвана, то ли от того, что во дворце жило привидение.
– А зачем он тут появился? – озадаченно спросила я, ныряя под одеяло. Незачем ректору рассматривать мое белье.
Впрочем, судя по его лицу, он либо смотрел только на призрака, либо ему вообще было наплевать на меня.
Я решила, что это в каком-то смысле досадно.
– Видно, почувствовал, что вы здесь, – угрюмо ответил Эван. – И возмутился: как это я смею жить дальше, когда его дочь умерла, а он меня проклял.
Я вздохнула.
– Не понимаю, как можно проклясть собственных внуков, – призналась я. – Не хочу понимать.
Ректор усмехнулся, и только теперь я поняла, что он примчался ко мне на выручку босиком и в пижаме. Он тоже это понял, потому что едва уловимо вздрогнул всем телом, словно ему сделалось не по себе.
– Мы же виноваты в том, что Анна умерла. Пит виноват в том, что родился, я – что зачал детей. Джейк просто так, за компанию, – ответил Эван, и на его губах снова зазмеилась неприятная холодная улыбка.
– А знаете, что? – вдруг спросила я. – Кажется, я поняла, почему ваш тесть отправил сюда свое привидение.
Ректор вопросительно поднял бровь.
– И почему же?
– Он испугался! – воскликнула я и даже хлопнула в ладоши от волнения. – Он испугался, что у вас все получится, что вы сбросите проклятие! Поэтому и притащился сюда, чтобы я умерла от страха… он же не ходит в вашу академию?
Улыбка Эвана сделалась мягче, словно я неожиданно заговорила о чем-то очень важном – о чем-то таком, что он давным-давно задвинул куда-то за край мыслей и жизни, чтобы никогда не вынимать.
Потому что это больно. Слишком больно.
– Нет. Не ходит.
– А я подозреваю, что там есть студентки, которые засматриваются на вас. И очень даже не против стать женой ректора.
Улыбка растаяла, будто ее и не было. Эван смотрел на меня тем взглядом, который вымораживает душу до дна, советуя больше не говорить глупостей.
Но он не уходил. По-прежнему сидел в кресле.
– Давайте просто поговорим, – дружески предложила я. – Мы же с вами просто люди, нам обоим нужна помощь, и мы можем помочь.
Ректор вопросительно поднял бровь.
– Хотите сказать, что готовы вот так выйти замуж за человека, которого знаете меньше суток?
– Почему бы нет? Вы ведь не плохой человек.
– Это с чего же вы так решили? – бровь Эвана поднялась еще выше.
– Если бы вы были плохим человеком, то скандал был бы с вами, а не с ректором той, другой академии, – сказала я. – Так что давайте просто помогать друг другу, раз это пока в наших силах.
Эван устало усмехнулся.
– Что ж, – вздохнул он. – Давайте пока спать. И посмотрим, что будем думать обо всем этом утром.
***
– А она не испугается? Вдруг решит, что мы горные тролли?
– Нет, дурик! Мы же зелень оттерли.
Я приоткрыла глаза и в щелочку между веками увидела, как мальчики что-то прикрепляют к двери. Понятно, очередная шалость. Но, кажется, добрая.
Что ж, надо ее поддержать.
Осторожно, стараясь не привлечь внимания ребят, я спрятала голову под одеяло и прогудела из-под него густым громким голосом:
