— Ладно, я не знаю, что сказать… — качаю головой. Это просто беда.
— Ну что, как прошло? — нашу перепалку прерывает довольный Роман.
— Программа твоя сыровата. Надо доделывать, — сую ему список пожеланий от Бориса.
— Понял. Будет сделано. А я тебя порадовать иду. Мы нашли твою Анастасию Иванову.
— Неужели? Первая хорошая новость за сегодняшний день… И?
— Вот адрес. Странно что ты сам не нашел.
— Почему странно? — поднимаю брови.
— Максим Михайлович! Там у нас проблемы… — прибегает напуганная главбух.
— Что-то с детьми?! — мне тридцать четыре, но, кажется, сегодняшний день я не переживу и копытца отброшу раньше срока...
— Вы только не волнуйтесь…
— Как не волноваться?! Я вам самое дорогое оставил, а вы? Чего натворили?! — спрашиваю, стараясь поспеть за слишком быстрой женщиной.
— Все хорошо было. Детишки сказку смотрели, правда немного поныли, когда вы с Верой ушли. В общем, все было хорошо, — повторяя, твердит Наталья Николаевна.
— Да что случилось-то?! — не выдерживаю, вперед нее врываясь в кабинет. На первый взгляд, все в порядке, те же дети, те же женщины… но стоит Паше с Мишей повернуть в мою сторону мордашки, как я хватаюсь за сердце. С какой оно, кстати, стороны? Кажется, у меня где-то в пятках теперь колотится.
— Это что… такое… с ними… — выдавливаю, в шоке глядя на детей. А они продолжают жевать бананы и… почесываются. Впрочем, это не странно, ведь щеки у них краснющие, да и к тому же покрытые мелкой сыпью.
— Максим Михайлович, это похоже на аллергию… у дочки была похожая.
— Да, да… и я погуглила… вот, — Маша подсовывает мне фотографии «пупырчатых» детей. Жуть какая…
— И что делать? Скорую вызвали?!
— Зачем скорую? — смотрят на меня, как на дурака.
— Как зачем?! Вдруг отек? Или чего еще… пострашнее…
— Да нет, это не настолько страшно. Говорю, у моей дочки такая же была. На яблоки. Пройдет.
— Само? Через сколько?
— Кто же знает? Мази есть специальные. Вот, — снова протягивает мне экран телефона. — Думаю, завтра лучше станет, если сейчас намазать.
— Завтра?! — рычу. За что мне такое наказание?
— Или позже… может быть…
— Вы их еще чем-нибудь кормили? Конфеты? Пряники?
— Нет, конечно! Все, что принесли, то и дали…
— Может, на бананы? — пытаюсь отобрать возможный источник зла у близнецов, но те не желают делиться.
— Все может быть… — главбух разводит руками, а потом прищурившись, спрашивает: — а вы, Максим, разве не знаете, на что у ваших детей аллергия?
— Нет, не в курсе!
«Я вообще про них ничего не знаю…» — добавляю уже мысленно. Мда. Недолгой же была моя радость от получения адреса мамочки близнецов. Как вот теперь их возвращать в таком виде?
Будто бы специально телефон в кармане снова оживает. Ростислав.
— Да?!
— Ну что, как прошла встреча?
— Хреново. И вообще, сегодня все на букву х.
— Что так?
— Тебе начать рассказ со взрыва в нашем туалете? Или с того момента как я вляпался в грязные памперсы, пока общался с Борисом? Или о том, что у детей сыпь на лицах и я понятия не имею, что мне делать?! Рос… я хочу закрыть глаза, сосчитать до трех и снова попасть во вчерашний день, а не вот это вот все! — зажимаю трубку рукой и шепчу почти с мольбой.
— Так, стоп… выдохни и расскажи, что за сыпь, — тоном умудренного опытом отца спрашивает друг, выделяя из потока слов основное, про детей. Приходится выложить все по порядку: что ели, что пили, потрогать лоб каждому по очереди, описать характер высыпаний, осмотреть мальцов со всех сторон. И после этого доложить:
