Проникающее ранение, гамбовая пуля попадает в человека-флейту. Быстро движущийся снаряд раздавливает хрупкие ткани, выходное отверстие дымится. Так поражает любовь к большему, чем ты есть сам, Богу. Чужому Богу.
Благодарю вас, обычно в этом месте звучит поддельный протест, изобретение атеизма. Криводушная отговорка о едином боге. Им, видно, мало «ибо все народы ходят, каждый во имя своего бога…».[13] В этой любви все болезненно, меньше всего осуждение толпы. Запретная любовь не имеет силы до конца освободиться от запрета. Она его иждивенка, питается от него, чтобы поддержать себя в чужом окружении. Можно любить чужого бога, но невозможно полюбить чужих, для которых он свой по праву преемственности. Особливо когда они не скрывают своей нелюбви. Понимание того, что иллюзии заиливают иллюминатор правды, преждевременным не бывает. «Расставание с иллюзиями – долгий и тяжелый процесс, как зубная боль. Но мертвый зуб можно вырвать. А погибшие иллюзии продолжают гнить внутри нас. И вонять. Это неизбежно. Я всю жизнь ношу в себе трупы своих иллюзий».[14]
Право, вы сейчас заплачете. Будь вы почитателем Кришны, Яхве, Христа или Аллаха мне все едино, в значении единого, следовательно, безымянного бога. Давайте спать, через два часа меня придет лапать Эдвин.
Медбрату Эдвину тридцать пять лет. Он родился в австралийской деревне, холост. Родители Эдвина – хиппи бежали из Лондона от преследований политической полиции. По убеждениям медбрат умеренный националист.
РЕВОЛЮЦИЯ
– В претензии заслонить собой солнце, вы, дорогой Эдвин, нелепы и комичны. Подойдем с другого бока. Проститутка, в прошлом медработник, прежде чем надеть на член клиента презерватив, непременно обследует волосяной покров на лобке и в подмышках. Верьте на слово.
Всякий раз спасать человечество являются беззаконники и злодеи. Встреча с новым убивает в них накопленное старое. Они фальшивый вождь, который не пропустит прилюдно расцеловать солдата, устроить выволочку за холодную кашу в котле и покончить с этим солдатом, просидев за игральными картами викторию в сражении. Поймите, «революция – это стечение обстоятельств. Революция происходит тогда, когда нет другого выхода».[15] Кара она, или награда, за что послана, знают только претерпевшие. Многотомный мемуар, поделенный между поверженными и победителями расчетлив и лжив, другим ему быть не подобает. Оставьте складывать в столбик жертвы. По разные стороны баррикады, в абсолютно бесконечном, растянувшемся на века итоге, они сравняются.
Нищий вошел на базар через восточные ворота утром. К полудню о нем знали торговцы рыбой и овощами. Он просил в рядах, переходя от лотка к лотку. Не уходил пока не дождется милостыни. А тех, кто скупо подавал, совестил едким словом. На исходе дня против него вызрело недовольство попрошаек, томившихся без подаяния возле базарной стены. От расправы его спас Иуда. Немой взял Нищего за локоть и отвел в свой угол.
В три часа ночи у Тео Кироса начался приступ удушья. Тео мучился астмой. Эдвин приволок вентолиновую машину. Спустя несколько минут грек сделался синим. Сорвал маску. Схватился руками за горло. Выпучил глаза. Эдвин побежал за реаниматорами. С ним возились до рассвета. Виконт несколько раз посылал узнать, жив ли сосед.
СЕМЬЯ
– Люди делятся на тех, кто ест из пластиковой посуды и всех остальных. Моя семья ест из пластиковых тарелок, наливает вино в пластиковые бокалы, перемешивает овощи в пластиковой салатнице, «…едва они посажены, едва посеяны, едва укоренился в земле ствол их, и как только Он дохнул на них, они высохли, и вихрь унес их, как солому».
