США и мировой порядок - страница 5

«Центральный для Америки вопрос – как построить Европу, основанную на франко-германском объединении, Европу жизнестойкую, по-прежнему связанную с Соединёнными Штатами, которая расширяет рамки международной демократической системы сотрудничества, отчего в столь большой мере зависит осуществление американского глобального первенства».

В этой фразе содержится не только вопрос, но и ответ на него, и даже сформулирована стратегическая цель строительства. Глобальное первенство Соединённых Штатов – это то белое здание на горизонте, к которому должна стремиться объединённая Европа ради собственной безопасности и экономического процветания. Исходя из этой благородной цели, строился господский дом, большая часть которого предназначена для приживал и челяди, а самые удобные покои – для Германии, Франции и Великобритании. Однако помимо парадного входа здесь запланирована специальная дверь, которую можно открыть и сапогом, если на то будет воля настоящего хозяина – он и решит, кому предстоит жить в этом доме:

«Ни Франция, ни Германия не сильны достаточно, чтобы построить Европу в одиночку или решить с Россией неясности в определении географического пространства Европы. Это требует энергичного, сосредоточенного и решительного участия США».

Оставим в стороне попытки реформировать географию – граница между Европой и Азией пока что пролегает по Уральскому хребту, и вряд ли Бжезинскому или кому-то другому удастся её изменить. Куда важнее строительство Европы, которая вроде бы и есть, но к началу нового столетия ещё толком не была построена. Сосредоточенность США на решении столь животрепещущей проблемы не вызывала ни малейших сомнений, хотя объединение Европы могло привести и к негативным результатам, если бы рост её экономики поставил под удар интересы американских корпораций – ведь конкуренцию никто не отменял. Впрочем, при написании своей книги Бжезинский ещё не знал, что через двадцать лет США и Евросоюз вплотную подойдут к созданию Трансатлантического торгово-инвестиционного партнёрства, которое должно было крепко-накрепко привязать объединённую Европу к заокеанской сверхдержаве, что не позволило бы европейцам своевольничать. В любом случае опасения США по поводу слишком быстрого роста экономики западноевропейских стран после образования Европейского союза ничтожны в сравнении с политическими выгодами, поскольку на карту поставлено самое главное – безопасность США:

«Сохранение этого плацдарма и его расширение как трамплина для продвижения демократии имеет прямое отношение к безопасности Соединённых Штатов».

Что характерно, Бжезинскому безразлично, захочет Европа быть трамплином или же плацдармом. Протекторат он и есть протекторат – кто будет интересоваться мнением чиновников ЕС? Но, безусловно, не стоит подвергать объединённую Европу унижению, поскольку это может поставить под удар реализацию глобальных планов. Пусть европейцы думают, что США – это лишь старший брат, а вовсе не глава патриархального семейства, который не потерпит возражений.

Использование Европы в качестве трамплина или же плацдарма имеет под собой и более серьёзное обоснование – заботу о судьбах европейцев, которые не желают знать, какие угрозы для интересов США существуют в мире, и по неведомой причине предпочитают отстаивать свои собственные интересы:

«Оставленные одни, европейцы рискуют оказаться поглощёнными своими собственными социальными проблемами».