Сшитое лицо - страница 5

Бэркэ, шедший замыкающим, подгонял уставших друзей. Время от времени он останавливался и смотрел назад и наверх, на окружающие их скалы. У него то появлялось неприятное ощущение – как от чужого взгляда, то вдалеке, меж деревьев, чудилось шевеление, которое, стоило посмотреть туда, бесследно исчезало. И через некоторое время скалы и деревья вновь казались безопасными, безлюдными. Он сослался на бессонную ночь и, склонившись над рекой, умыл лицо прохладной водой. До захода солнца надо выбраться отсюда и найти место для ночлега. Ущелье виляло зигзагом, речка местами образовывала небольшие заводи, в которых металась испуганная рыба. Толбочоон, не снимая поняги, попытался поймать несколько рыбин, но безуспешно. К вечеру ветер улегся, и здесь, внизу, стало тихо: слышалось только журчание воды и стук камней, катившихся из-под ног. Вдруг где-то наверху обеспокоенно зашумели сойки. Их стрекотанье неожиданно нарушило тишину леса и затем так же быстро стихло. «Что-то вспугнуло их…» – подумал Бэркэ, остановившись и внимательно оглядывая густо поросшие ельником скалы. И вдруг отчетливо вспомнил слова отца: «Не ходи в те места, сын. Там пропадают люди!». Бэркэ вздрогнул и ускорил ход. Какое-то темное чувство прошло сквозь него, как ветерок, и его тревога еще усилилась. Идя быстрым шагом и поправляя впившиеся в плечи ремни тяжелой поняги, он непроизвольно передвинул лук ближе к боку. Идущий впереди Толбочоон неожиданно остановился. Подпрыгнув, поправил сползшую понягу. Оглянулся на друзей и заинтересованно склонился над чем-то, лежащим в воде.

– Смотрите! – воскликнул он и присел.

Троица охотников склонилась над крупным черным валуном и разглядела лежащий в воде меж двух камней небольшой костяной топорик. На пожелтевшей кости из нижней челюсти лося был искусно изображен летящий ворон. Распухшее древко украшала причудливая резьба, и без того короткое топорище оказалось сломано, но было видно, что клювообразная режущая часть все ещё остра. Толбочоон, засучив рукав, потянулся было за топором, но замер, услышав возглас Бэркэ.

– Не трогай! – властно сказал он Толбочоону. – Или не знаешь: «чужого не бери»? Мало ли что на нем…

– Но он ещё может послужить, – начал возражать Толбочоон.

– Нет! Не трогай! – прервал его Бэркэ, глядя наверх.

– Ладно, – обиженно согласился Толбочоон и выпрямился. Тяжело вздохнув, повернулся и пошёл вперёд.

Бэркэ оглядел ближайшие скалы и пошёл вслед за братьями. Нагнав Толбочоона, он примирительно сказал:

– У него может быть плохая аура… Ты же знаешь, мало ли кому он принадлежал? Беду ещё принесёт.

– Да, знаю, – тихо согласился Толбочоон.

Они прошли еще немного, и неожиданно сзади, с противоположной стороны ручья, у самого берега, где деревья росли особенно густо, раздался треск сучьев. Бэркэ, в испуге развернувшись, схватил лук и, вложив стрелу, приготовился стрелять. Братья, посмотрев на старшего товарища, схватились за ножи и топорики. Шум то исчезал, то приближался, затем качнулись ветки и через секунду на открытое место выскочил грациозный зверь.

– Рысь! – определил Бэркэ. – Стой! – крикнул он охнувшему от удивления Толбочоону, который выхватил лук и натянул стрелу…

Дзынь! Стрела пролетела мимо. Серый в пятнах зверь, увидев охотников, нелепо затормозил всеми четырьмя лапами, на секунду замер, а затем скачками бросился вверх по склону. Легко перебирая мощными лапами, в несколько прыжков он достиг вершины скалы и скрылся между деревьев. Восхищенные братья начали обсуждать увиденное: рыси издавна ценились за отличный мех и почитались как великие охотники, но их редко удавалось увидеть. Толбочоон и Бузагу с досадой начали обсуждать, какую ценную шкуру они упустили. Простояв какое-то время в задумчивости, Бэркэ приказал братьям говорить тише и продолжать путь.