И они начали вредить! Благо имели к тому массу возможностей: генералы Павлов и Штерн были в Испании военными советниками, а Кольцов – чекистско-политическим резидентом, и многие из коллег-советников были в деле. Тем более, что в испанском руководстве царил бардак, интриги, подсиживания и склоки.
Подчеркиваю: вредили они не оттого, что были наняты иностранной разведкой! Исключительно потому, что считали испанскую кампанию неправильной, вредной как раз для интересов той новой страны, которую рассчитывали построить. Опять-таки в истории человечества подобное – отнюдь не уникум какой-то. Гитлеровские бонзы в схожих ситуациях циничнейшим образом саботировали те планы своего фюрера, которые их по каким-то причинам не устраивали, – и ничего, прокатывало как по маслу.
Детали несущественны. Тем более, что порой можно даже не творить какое-то конкретное активное вредительство, а просто-напросто сидеть сложа руки. Не сделать чего-то – это сплошь и рядом еще эффективнее, нежели акции…
Вот, скажем, в феврале 1937-го генерал Павлов вместе с группой испанских командиров закатил долгую попойку. Бытовуха, верно? Но в результате в нужный момент республиканские танки не приняли участия в бою на том участке фронта, где их присутствие было жизненно необходимо – и оказались утраченными важные стратегические позиции, захваченные франкистами.
Или, допустим, «литвиновец» Серебренников, работавший в воеином комиссариате Испанской республики, вместо конкретных дел мастерски раздувал тамошний бюрократизм и канцелярщину, со всем пылом участвовал во внутренних склоках – и как-то так вышло, что работа означенного комиссариата оказалась совершенно парализованной.
Работник Особого отдела Болотин, даже не особенно и конспирируясь, хвастает коллегам, что шлепнул одного испанского командира, который чем-то не угодил Павлову.
А тот же Кольцов на встречах с испанской интеллигенцией требует полного и повсеместного уничтожения церквей и ликвидации всех священников – что, мягко скажем, ожесточает простых испанцев, в массе своей верующих.
И война в Испании была проиграна. Кольцова, правда, повязали – но генералы Павлов и Штерн пока что оставались при немалых ромбах и высоких постах. И поработали там на славу Отечества, ох, как поработали…
Именно генерал Павлов, начальник Главного автобронетанкового управления, расформировал перед войной механизированные корпуса. Он же всячески тормозил внедрение Т-34, мотивируя это тем, что танк должен быть в первую очередь быстроходным, а сильная броня и тяжелая пушка ему ни к чему. (И щелкали немцы эти быстроходные танки с тоненькой, как бумажка, броней, как семечки, и горели они, как спички…). Потеряв надежду пробиться сквозь заслон военных, главный конструктор «тридцатьчетверки» угнал танк с полигона, доехал на нем своим ходом до Москвы и сумел пробиться к Сталину и Ворошилову. Те оценили машину и дали «добро» на производство. Впоследствии, как известно, Т-34 был признан лучшим танком Второй мировой войны…
Вернемся к троцкистам. Что характерно, их карали за реальные дела, а не за убеждения. Парочка многозначительных примеров. В начале тридцатых годов одним из видных деятелей троцкистского подполья на Украине был Эммануил Казакевич – будущий автор великолепных повестей «Звезда» и «Двое в степи» (и автор гораздо менее талантливых пухлых, нудных романов). В свое время от троцкизма он отошел всерьез, и его так никто никогда и не тронул, войну он закончил помощником начальника армейской разведки, а после войны до самой смерти пребывал среди самых благополучных, обласканных властью литераторов. Точно так же искренне порвавший с троцкизмом поэт Иосиф Уткин репрессиям не подвергался никогда. И подобных примеров много.
