Сталин VS Троцкий - страница 14

Жена Троцкого Наталья Ивановна Седова заведовала музейным отделом Наркомата просвещения. Троцкий был в Первую мировую корреспондентом ежедневной «Киевской мысли» в Париже. Наверное, хотел перечитать свои корреспонденции…

Через день после революции в Министерство иностранных дел приехал угрюмый и молчаливый Урицкий, который со временем станет председателем Петроградской ЧК и будет убит. Урицкий предъявил мандат Военно-революционного комитета, которым он назначался «комиссаром при Министерстве иностранных дел». Он обошел здание министерства и уехал. Мидовскими делами он больше не занимался.

Когда в министерстве появился Троцкий, он обратился к дипломатам с небольшой речью. Но в этой аудитории он большого впечатления не произвел. Никто не верил, что большевики сумеют сохранить власть. А раз так, то что с ними церемониться?

Директор департамента общих дел Министерства иностранных дел Владимир Лопухин вспоминал, как бывший исполняющий обязанности поверенного в делах в Абиссинии Борис Чемерзин пытался укорить наркома:

– Вы Бронштейн, а не Троцкий. Присваивая себе не принадлежащее вам имя, вы являетесь самозванцем.

Троцкий спокойно ответил, что сколько-то лет непре-кращающейся борьбы и подполья, чередовавшихся с заключениями в царских тюрьмах, когда по необходимости приходилось измышлять себе «боевую кличку» политического борца, в достаточной степени оправдывают присвоенное конспиративное имя, под которым он, Троцкий, и наиболее известен в политических кругах. По словам возмущенного этим эпизодом дворянина Лопухина, «выходка Чемерзина прозвучала фальшью конфузной фанфаронады». В приличном обществе считалось постыдным раскрывать псевдонимы, чтобы тыкать в нос еврейским происхождением…

Сам Троцкий вспоминал об этой встрече так:

«Я НКИД долго не посещал, так как сидел в Смольном. Вопрос был военный – наступление на нас Краснова, были собрания представителей от заводов и масса других дел… Ни входов, ни выходов мы не знали, не знали, где хранятся секретные документы; а Петербургский совет довольно нетерпеливо ждал секретных документов. У меня лишнего времени не было съездить, посмотреть. Когда я один раз приезжал, причем это было не в первый день, а дней через пять – семь после взятия нами власти, то мне сказали, что никого здесь нет…

Я потребовал собрать тех, которые явились, и оказалось потом, что явилось колоссальное количество… В двух-трех словах я объяснил, что кто желает добросовестно служить, тот останется на службе. Но я ушел несолоно хлебавши…»

Тогда Троцкий потребовал, чтобы все руководители отделов сдали дела его новым помощникам. Утром старшие дипломаты собрались и решили, что они не станут служить большевистскому правительству. Не по политическим причинам, а потому что они были напуганы и обижены радикальными речами большевиков, которые собирались покарать всех царских чиновников. Как же служить тем, кто желает твоей смерти? Был и другой мотив: а ну как большевиков скоро свергнут? Вернутся те, кто ушел, и накажут за сотрудничество с Лениным и Троцким.

Троцкий в назначенный день не приехал. Появились его помощники по наркомату: меньшевик Евгений Поливанов и большевик Иван Залкинд.

Поливанов, племянник царского военного министра, окончил Санкт-Петербургский университет, причем обучался одновременно на двух факультетах – историко-филологическом и восточных языков. Он слыл полиглотом и действительно говорил на многих языках. Он возглавил в НКИД отдел отношений с Востоком. Но его карьера будет недолгой: скоро выяснится, что он до революции входил в черносотенный Союз русского народа, кроме того, еще сильно пил и вроде бы даже употреблял кокаин и морфий, посещал китайские курильни опиума в Петрограде. В пьяном виде Поливанов упал с платформы под поезд, и ему отрезало руку…