Сталинские соколы, на взлет! - страница 4

Надоело читать в либеральных СМИ, что действия Красной армии в ходе Великой Отечественной войны были бездарны, не эффективны, что слишком много мы теряли людей в боях с фашистскими армиями – «трупами путь к Победе устилали». Напомним, что в первые шесть месяцев войны основные потери составляли пленные. Причиной тому была внезапность нападения, неготовность армий и блестящая реализация немцами тактики окружений с применением техники. Немцы грамотно действовали в наступлении, пока не были разбиты под Москвой и Сталинградом. За два года войны русские приобрели опыт боевых действий, превосходящий опыт армий Гитлера, воевавших в Европе с 1939 года, освоили массовый выпуск новых образов вооружения – те же танки Т-34 и бомбардировщики Пе-2. После двух лет Великой Отечественной войны именно Красная армия неуклонно била немцев. Скорость наступления РККА в 1944–1945 годах превышала темп германского блицкрига 1941 года в среднем на 20–30 км в день. В 1944 году немцы в войне с СССР имели армию, превосходившую численностью РККА лета 1941 года, но она была разбита не менее молниеносно, чем армии СССР в 1941 году. Пример из русской военной истории: 11 мая 1945 года была завершена Пражская стратегическая наступательная операция. В ходе ее ликвидирована 860-тысячная группировка гитлеровцев, которая отказалась капитулировать. Наши безвозвратные потери составили 11 265 человек. То есть к концу войны на каждого убитого или раненого русского приходилось 76 гитлеровцев. После разгрома страшного врага возвращались не просто победители, а носители новой идеологии, патриоты, бессребреники. По-моему, петербуржец и американец Иосиф Бродский, о котором я написал нелицеприятную книгу, слишком грубо обобщил, создав не сложный, как пишут, а ложный поэтический образ тех, «кто в пехотном строю смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою». Та же Юлия Друнина, комиссованная из армии после контузии в конце 1944 года, без страха вернулась в Москву и стала посещать лекции в Литературном институте. В начале победного сорок пятого в журнале «Знамя» была напечатана подборка её стихов, а в марте 1947 года Друнина приняла участие в Первом Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей. Вот как заботились о молодой смене! В 1948 году вышла её первая книга стихов «В солдатской шинели». Это был символический по тем временам образ: демобилизованные из армии фронтовики, за неимением гражданской одежды, продолжали ходить в форме, как и её первый муж – прекрасный поэт-фронтовик Николай Старшинов. У Юлии Владимировны есть стихотворение на эту тему:

И если русские писатели XIX века, как образно выразился Фёдор Достоевский, вышли из гоголевской «Шинели», то советские поэты военного поколения, несомненно, вышли из шинели солдатской. Потом у Друниной были огромные тиражи, гонорары, достаток и слава. Она стала даже народным депутатом Верховного Совета, но это только окончательно открыло ей глаза на творящееся с любимой страной, она ушла из жизни 21 ноября 1991 года, незадолго до Беловежского сговора в декабре и полного развала СССР. В прощальном стихотворении Юлии Владимировны появляется «избранный с глазами инока», не удержавший страну от развала. Потом многие поклонники гадали, а журналисты выпытывали у младшей подруги Друниной – Татьяны Кузовлевой, с которой мы учились в семинаре Льва Ошанина в Литературном институте, кто это? Она темнила: «Это стихотворение, по моим догадкам, было обращено к коллеге Юли по Верховному Совету СССР. Недели за две до трагедии она позвонила, позвала гулять в соседний Петровский парк. Мы жили рядом. Я не пошла. Позже винила себя, но действительно в тот момент не могла. Была важная причина. «Юля, давай завтра походим!» – «Нет, завтра я не смогу. Ну, зря, Татьяна, зря, я хотела тебе рассказать одну историю. Я, кажется, влюблена!» Перед этим она уже обмолвилась об одном депутате. Известном юристе, очень интеллигентном человеке с четкой позицией… Нет, нет, не Собчак! Как-то Юля встретилась с ним взглядом, и ей показалось, что у него тоже в глазах что-то промелькнуло. И это ее вдохновило, оживило душу. Не знаю, испытывал ли он на самом деле такое же чувство влюбленности, какое было у нее? Или она его приписала? Да это и не важно. Главное, Бог послал ей перед уходом возможность вновь испытать окрыленность души. Она ушла в полете! Юриста с глазами инока я видела на панихиде в Доме литераторов. Он пришел с супругой…» Характерный рассказ: он говорит и о натуре самой поэтессы – фронтовички с романтической душой, и об уровне современной журналистики: спросить о Собчаке после строчки об иноке, который пытался удержать страну от развала. Разве это про мэра, добившегося переименования Ленинграда в Санкт-Петербург?