Когда все было исполнено, капитан, морщась, прокашлялся (поймать пулю даже в бронежилете совсем не сахар) и с горьким сарказмом произнес:
– Теперь я вашими стараниями без пяти минут герой.
– С твоей уверенностью и правда прокатит, – согласился впечатленный его действиями Стриж. – Жди на неделе дальнейших инструкций.
– Слишком не частите, а то действительно подставите меня. Резниченко и Фатеев далеко не дураки. Надо в следующий раз так все обставить, чтобы не я нес ответственность за провал.
– Не беспокойся, у нас на тебя большие планы. Ценного агента никто не захочет списывать как расходный материал.
– У меня все-таки есть одно если не условие, то настойчивое пожелание, – твердо сказал Переведенцев, когда заметил, что успокоившиеся анархисты начали шмонать убитых. – Вы заберете трофеи, но трупы оставите тут, не станете над ними глумиться и не будете мешать нашей похоронной команде забрать их.
Капитан беспокоился, чтобы фримены поменьше возились с убитыми, иначе обилие тюремных татуировок, прикрытых в данный момент одеждой и перчатками, могло свести все его усилия на нет. Именно поэтому он рискнул поторговаться за возможность забрать трупы.
– Валяйте, нам дохлятина ни к чему, – после непродолжительных раздумий согласился Стриж.
– Хорошо, я тоже готов, – кивнув, сказал капитан.
– В смысле? – удивился офицер «Анархии».
– Да это я не тебе, – ответил спецназовец и повторно за последние десять минут врезал собеседнику в челюсть.
На этот раз мозгу Стрижа пришлось гораздо хуже. Анархист потерял сознание и рухнул бы навзничь, если бы не четверо фрименов. Те вовремя подхватили своего лидера, не позволив ему приложиться головой при падении, и, удерживая бесчувственное тело, бросились бежать через поле. Остальные подняли стволы автоматов и открыли шквальный огонь в упор. Только стреляли они не в Переведенцева, а друг в друга.
Фланговый отряд анархистов, находившийся за бугром через дорогу, не понимал, что происходит, и в полном составе ошалело уставился на бойню на хуторе. На фоне грохота автоматных очередей у них за спиной, со стороны Деревни упырей появилось четверо «мужиков», которые быстро срезали ротозеев из бесшумных «Винторезов».
Капитан кубарем скатился с бугра, чтобы не попасть под случайную пулю добивавших друг друга фрименов, поэтому не увидел, как из куста, росшего у стены армейских складов, появилась крупная, нескладная фигура, и, прихрамывая, направилась к болотам. Обогнув хутор за сараями, Переведенцев бросился в погоню за улепетывающими беглецами. Он нарочно не стал дожидаться, пока подтянется штурмовая группа «мужиков» – лишние глаза ему сейчас ни к чему, а на все вопросы он подберет ответы потом.
Спустившись в низину, капитан увидел поводыря, оседлавшего кочку и флегматично наблюдающего за четырьмя истуканами, в руках которых отчаянно извивался их бывший командир, очухавшийся пару минут назад. Держали его настолько мертвой хваткой, что все потуги офицера «Анархии» изрядно смахивали на истерику. Увидев, как расслабленно, с улыбочкой Переведенцев подошел к поводырю, анархист затих, словно кролик перед удавом.
– Можно нас поздравить, план сработал без сучка и задоринки! – обратился к жутковатому подельнику капитан. – Хотя до сих пор не могу понять, как ты так быстро справился со своим пацифизмом и с точностью до секунды, в самый нужный момент, отдал фрименам приказ убить друг друга?
