После предложения Вики, у меня в памяти очень даже кстати всплыло на поверхность моё самое любимое фото, сделанное на Гавайском острове Ланаи. Мы с Эдрианом на пляже у самой кромки воды, закатное небо на фоне, он подхватил меня под попу, а я, придерживаясь за крепкие плечи руками, склонилась к нему для поцелуя. Глаза в глаза, щемящая искренняя нежность и обнажённое доверие друг к другу.
Глядя на фото со стороны, можно подумать, что мы влюблённые по уши молодожёны. Кто-то из персонала виллы тогда сделал целую серию снимков нас двоих на пляже, где мы хохочем, дурачимся, бежим навстречу или наоборот друг за другом. Было и такое, что я валялась поваленная на песок, а Эдриан нависал сверху. Но всплывшая первой в памяти фотография – моя самая любимая. Она не просто излучает любовь, а будто дышит ею, живёт, переполняется и тогда дарит окружающим избыточные счастливые лучики. Но сама суть любви только между двумя людьми, запечатлёнными на снимке.
Я, порывшись в своём телефоне, отыскав нужное мне фото, продемонстрировала его художнице. И едва глянув на него, она воскликнула:
– Ого! – более глубокий взгляд в мою сторону, и я снова поразилась тому, что на лице у молодой девушки глаза отражают пресыщенную опытом и прожившую нелёгкую жизнь старушку. – Восхитительная фотография, Ана. Предупреждаю, что возможно не смогу передать всю глубину ваших чувств, но обещаю хорошенько потрудиться над этим.
Мы договорились о размерах рамки, сроках и стоимости заказа. Когда Вики упомянула, что выполнение заказа займёт около недели, максимум двух, чтобы картина просохла, я поначалу сильно расстроилась. Ведь до возвращения Эдриана оставалось всего-ничего. Но Линда не дала скатиться в уныние и настояла на покупке именно этого подарка. Доверяя чувству прекрасного подруги, я согласилась. К тому же альтернативы у меня в любом случае не было. Я оставила домашний адрес, чтобы заказ доставили в пентхаус, указав наши с Эдрианом имена. Не знаю, зачем я продублировала имя Эдриана в качестве получателя посылки, но жизнь показывает, что всё что происходит с нами – глупыми человечками – не зря.
– Занятная девушка, – озвучила мои мысли Линда, когда мы ехали домой уставшие до чёртиков, но довольные тем, как прошёл наш совместный день.
– Привет, сладкая, – в трубке раздался родной чарующий голос, – чем занимаешься?
Я для верности глянула на часы, хотя мне это было не нужно, ведь давным-давно лежу на кровати и жду ежевечернего звонка от трудоголика-жениха, чтобы затем погрузиться в сновидения.
– Привет. Почему так поздно звонишь, в Нью-Йорке должно быть глубокая ночь?
– Так получилось. Засиделись за бумагами.
– Ни за что не поверю, что два дряхлых старикашки допоздна торчат на работе.
– Не злись, сладкая. И где твои манеры? Нельзя называть уважаемых людей, которые к тому же владеют компанией, где ты трудишься и ежемесячно получаешь зарплату, старикашками.
– Хорошо, пусть не старикашки, а забелённые сединами многоуважаемые старцы. Но они точно не сидят до глубокой ночи в офисе, зарывшись по самые уши в бумаги.
– Моя вредная девочка выпускает иголки. Сдаётся у тебя скопился избыток напряжения, который жизненно необходимо нейтрализовать.
Его голос приобрёл искушающие порочные нотки, а моё влагалище в ответ начало призывно сокращаться.
– Секс по телефону сегодня отменяется, – у нас его вчера хватило с избытком, но должного эффекта он, как ни странно, не произвёл. Я бы даже сказала, что достигнутый результат оказался прямо противоположным. С самого утра мои нервы взвинчены до предела и вчерашняя разрядка, подаренная собственными пальцами при участии голоса Эдриана звучащего в телефонной трубке через всю страну, только более ясно продемонстрировала мне, как сильно я нуждаюсь в живом присутствии мужчины рядом со мной.
