А ещё она говорила, что человек должен заниматься тем, что у него хорошо получается. У Иры хорошо получалось пускать дым из ноздрей и заучивать по тридцать китайских или японских словечек в день. А ещё у неё отменно получалось спорить с папой. Ира претендовала на звание лучшей в мире тётки. Но проиграла. Хотя Денис нередко терзался мыслью, что, скорее, он сам не дотянул до звания лучшего племянника, потому его и наказали.
Денис отковырнул маленький кусочек от разбухшей сосиски и не глядя закинул его в рот. Тошнота усилилась, но каким-то чудом ему удалось проглотить его. Ну что ж, начало положено, а настоящие ниндзя идут к своей цели, не оглядываясь, как любил повторять Бигмакс. Хорошо ему говорить, ему-то ничего не стоило сожрать что угодно и в каких угодно количествах, даже если это мамина стряпня.
– Какая это рука, мальчишка?!
Денис вздрогнул, пальцы разжались, и вилка полетела на пол. В ту же секунду его плечо сжали с такой силой, что Денис вскрикнул от боли.
– Когда ты запомнишь, наконец?!
Папа развернул его к себе лицом и встряхнул. От него густо несло дешёвым пивом, язык заплетался.
– Когда ты наконец запомнишь, где право, а где лево, щенок?!
Разбудил зверя. Сам виноват.
А в какой руке была вилка?
Не помню. Не помню!
Денис по привычке сжался, готовый ко всему – к крикам, к удару, к тому, что его выгонят в подъезд в одних штанах и майке, и последнее даже казалось ему самым предпочтительным наказанием, но папа внезапно отпустил его и, выпрямившись, ткнул пальцем вниз.
– Подними!
– Что?
– Подними вилку, я сказал! Правой рукой! Бестолочь…
Теперь папа говорил тише и будто даже немного успокоился, но Денис прекрасно видел исходящие от него удушающие волны напряжения. Воздух на кухне подрагивал, вибрировал, словно внутри папы скрывалась туго натянутая пружина, которая вот-вот распрямится. И это могло случиться в любой момент.
Втянув голову в плечи, Денис медленно сполз с табуретки и взглянул на свои руки. Его била дрожь. Ошибка могла дорогого стоить.
Какая из них правая? Какая же из них правая?
Он всё время забывал.
Ему понадобилась пара секунд, чтобы вспомнить, и он потянулся к вилке с такой осторожностью, будто собирался прикоснуться к скорпиону. Папа молчал. Сейчас главное – не заплакать. Иначе папа точно выйдет из себя. Не плакать.
Не плакать.
Краем глаза Денис заметил, что в дверном проёме стоит, прижимая кулачки к лицу, Женя – бледная как смерть и с глазами, круглыми от ужаса.
Ну куда же ты лезешь, сестрёнка? Ещё и тебе достанется.
А вот маму было не видно и не слышно. Мама делала вид, что её это всё не касается. Как обычно. Из гостиной всё так же орал телевизор – шёл рекламный блок. От жвачки «Стиморол» ваше дыхание станет свежим, а «Смекта» поможет всей семье, главное – не забывать, какой рукой положено брать вилку.
Денис поднялся, сжимая вилку в правой руке, и снова уселся на табуретку. Он не решался взглянуть на папу. Да и потом, чтобы посмотреть ему в лицо, пришлось бы высоко задрать голову: роста в папе было почти что два метра.
Только Ира как-то умудрялась смотреть на него сверху вниз, хотя даже до плеча ему не доставала. Ире всегда было наплевать, кто какой рукой ест и чистит зубы. Но сейчас Ира была далеко.
Некому тебя защищать, бурундук-дубина…
– Ну и что же, это так сложно запомнить? Это настолько сложно для тебя, бестолочь? Ну, что ты молчишь?
В голову вдруг пришла безумная идея, и Денис ухватился за неё, как за спасательный круг. Он прекрасно понимал, на что идёт, понимал, что дело может и не выгореть, но попытка не пытка… По крайней мере, не такая мучительная, как попытка запихнуть в переполненный желудок похожую на слизь тушёную капусту.
