Время тянулось бесконечно, хотя за все это время Гигант успел сделать всего несколько шагов, учитывая, что его шаг, конечно, почти 10 метров, но суть не в этом. Они были уже на территории базы. Времени оставалось мало. Ракеты базу вот-вот, просто сметут. Конрад понял, что в него уже не стреляют. Он почти у самого плеча, Гигант не может до него дотянуться. Машина противника подняла руку, под ней находился Конрад, и он понял, что металл суставной части тоньше. Выхватил винтовку, сделал несколько выстрелов, сжался. Огромная, цельная, неумолимая рука схватила его, но он вспомнил, что в свое время в левой руке у него были гранаты, так на всякий случай друг в бою пригодится и Конрад их выпускает прямо в образовавшуюся дыру, его начало сжимать, Винтовка уже валялась на земле, визуальный ряд начал тухнуть, камеры ломались от сжатия огромной ладони вокруг ТПГЭК.
Конрад понял, что его собственный ТПГЭК, в которого он вложил, столько сил станет его гробом. Он уже начал чувствовать прижатие стальных пластин к его телу, был слышен хруст карбонового скелета машины. Вдруг все остановилось, просто остановилось. Он понял, что вызвал внутренний удар, самое страшное для огромных машин, с которых нельзя сбежать. Звуки боя были слышны еще несколько часов.
Были скрежеты, удары. Конрад вновь и вновь прокручивал диалоги с адвокатами которые ему предстояли. Он провел модернизацию арендованного ТПГЭК. Внес программные изменения. Сел в машину, нарушив протокол. Занял место пилота. Он вступил в бой. Не подчинялся приказам, хотя он их и не получал. Покинул свой боевой пост и так далее и так далее.
Хотя в момент, когда он понял, что руку, которая его сжимала, демонтировали и его краном опускали вниз. Он думал только о том, что хочет попить сходить в туалет.
Глава 3.
Конрад очнулся в палате лазарета в своей части, тело было тяжелым, но боли он не чувствовал. Вокруг были капельницы, но ни одной с маркировкой обезболивающего, значит переломов нет и пальцы на ногах шевелятся. Рядом уже сидел представитель военной полиции, о чем свидетельствовал мундир, выправка и абсолютно каменное выражение лица, на котором холодные глаза без тени осуждения, равно как и жалости, смотрели прямо в глаза пациента. Конрад вяло посмотрел на незнакомого человека и, попытавшись приподняться, наконец понял, что его руки были прикованы наручниками к больничной койке, на которой он лежал.
– Вы очнулись. Поздравляю, – словно отрепетированным тоном начал человек в мундире, по уставу они даже имели право не представляться, – Вы арестованы по обвинению в незаконных манипуляциях с ТПГЭК, а также, в участии в бое…
– Можете не продолжать, – кое-как выговорил Конрад, – я прекрасно понимаю, что я сделал. Мне нужно написать письмо жене.
– Конечно, – представитель военной полиции протянул ему планшет.
Конрад выбрал получателя и тип шифрования.
«Привет, дорогая моя Галлея.
Я пишу тебе с военной базы. Очень сильно по вам соскучился.
У меня для тебя разные новости. На нас напали, но я, как видишь, живой. К сожалению, пилот моей машины попал под обломки и мне пришлось принять участие в бою в качестве пилота. Я нарушил немало законов и теперь меня арестуют. Я бы очень хотел, чтобы ты не волновалась и не переживала, я решу этот вопрос.
Передавай привет детям, я очень скучаю. Как появится возможность, выберусь вас проведать. Ни о чем не переживай. Как вы там? Надеюсь, ты поймешь, что мои действия были вынужденными, и я скоро получу твое ответное письмо. Я жив и здоров от пятки до макушки, обнимаю, целую
