Колонна двигалась куда-то в западном направлении. Послышался высокий надрывный голос. Мгновение – и, вскинув руки с факелами, оливийцы восторженно заорали. Разобрать слова Храброву никак не удавалось. Эхо подъезда искажало звук, делая его объемным и нечленораздельным.
Земляне предусмотрительно прижались к стене. Выходить из здания сейчас будет равносильно самоубийству. Вооруженные черти сразу бросятся на чужаков.
Ждать пришлось почти четверть часа. Наконец, человеческая волна схлынула. Улица опустела. Аято выглянул из дома, осмотрелся и призывно махнул рукой. Четыре тени тихо скользнули вслед за толпой.
Путь до музея искусств Сфин описал очень точно. Несколько поворотов – и воины вышли на широкую магистраль. Впереди колыхалось море огня. Тысячи факелов сливались в единое зарево, освещая близлежащие строения и огромную площадь. Указав на трехэтажное вытянутое здание, расположенное справа, японец тихо сказал:
– Нам туда.
– Но возле него морсвилцы! – изумленно выдохнул шотландец.
– Мы войдем с другой стороны, – пояснил Аято.
Миновав еще один квартал, группа покинула проспект и, обогнув неказистый, полуобвалившийся дом, достигла цели. Минут пять наемники внимательно наблюдали за музеем, оценивая ситуацию. Им не сразу удалось разглядеть узкий вход недалеко от торца. Его наличие выдавало движение пары охранников. Второй пост находился на углу строения, возле площади.
Коснувшись плеча русича, самурай прошептал:
– Часовых надо снять аккуратно. Издадут хоть звук – рухнет весь план. Жак и Пол займут место убитых. Сигнал опасности – продолжительный свист.
– А как мы найдем Аиндла? – спросил Олесь. – Здание огромное…
– Мерзавец наверняка любуется церемонией с высоты третьего этажа, – ответил Тино. – Обзор оттуда великолепный. Времени на поиски у нас достаточно.
– Внутри могут оказаться и другие люди, – вымолвил Храбров.
– Придется их убрать, – бесстрастно произнес японец. – Главное – не ошибиться.
Быстрым шагом земляне направились к музею. Они даже не собирались прятаться. В действиях отряда должна чувствоваться уверенность. Малейшее подозрение – и тасконцы поднимут тревогу.
Охранники у входа замерли. Оливийцы упорно пытались рассмотреть приближающихся людей. Промедление оказалось для часовых роковым. Кинжалы мгновенно лишили их жизни. Обмякшие тела затащили внутрь и бесцеремонно бросили на пол.
Де Креньян и Стюарт, взяв копья убитых, вышли на улицу, а Храбров и Аято начали подниматься по лестнице. Вот и третий этаж! Под ногами предательски хрустела мелкая каменная крошка. В этот момент с площади донесся очередной вопль. Судя по частоте и громкости криков, ритуал приближался к своему апогею.
Благодаря свету факелов у воинов не возникало проблем с осмотром помещений. Как и в Нейтральном секторе, выставочные залы оказались пусты. О былом предназначении строения напоминали лишь осыпавшиеся мозаичные панно, мраморный пол и поблекшие рисунки на стенах и потолках.
Русич с ужасом созерцал уходящий вдаль коридор. Поиски Брука вполне могут затянуться. А если тасконец на втором или первом этаже? Об этом не хотелось даже думать.
Рев толпы стал оглушающим. Невольно наемники приблизились к окну. Зрелище действительно потрясало. Тысячи оливийцев плясали и подпрыгивали. В самом центре площади в виде звезды стояли пять столбов с выступающими перекладинами. На них висели привязанные за руки обнаженные рабыни. Снизу черти разложили гигантские костры. Несчастные девушки извивались и кричали, но мольбы жертв тонули в вопле обезумевших морсвилцев. Жрецы одновременно подожгли все сооружения. Огонь мгновенно охватил сухое дерево, а языки пламени взметнулись вверх и лизнули тела невольниц.
