И она замерла. Так они и смотрели друг на друга. А потом дама пришла в себя:
– Говоришь, «звали»?
– Да, мадам. Она умерла три весны назад.
Губы леди Бэсс вытянулись в плотно сжатую линию, а кончики их опустились. Она покачала головой.
– Каков твой дар, Бланш?
– Я не уверен. Я не знаю, я ли это был или моя мать…
– Каков твой дар? – строго призывала она к ответу.
– Он замедляет и ускоряет ход времени, – встрял Озанна, и дама обернулась к принцу.
Она отпустила подбородок Бланша, скользнув по нему длинным ногтем, и, обойдя собственный шлейф, встала лицом к королю.
– Сир, я удостоверилась и не имею сомнений. Перед вами внучатый племянник моего покойного супруга. – Она слегка присела в поклоне, как и положено при представлении дворян королю.
Годелев оценивающе закивал, с доброй усмешкой вновь вскинув брови в той манере, в которой он выражал иронию.
– А вы, Роберт, мне говорили: «Зачем отменять теннис, сир? Ведь ничего интересного, кроме дипломатов, сегодня не будет». Ну что, интересно? – Он, забавляясь, повернулся к усатому советнику, который в тон ему посмеивался, хотя и старался сдерживать улыбку изо всех сил.
– Сир, очень!
– Вот и я говорю. Ладно, что делать‑то с вами? – заинтересованно спросил Годелев. – Может, вы, Бланш, что‑то сказать хотите?
Оторопевший, Бланш дышал громко и часто, а потом, сделав пару шагов навстречу, чем озадачил стражу, опустился на колени и попросил:
– Ваше Величество, что бы ни означало мое родство, я прошу у вас дозволения остаться в Горме. Я шел сюда, чтобы узнать себя лучше.
– Что ж, лучше вряд ли могло получиться, – пошутил Годелев.
– Мне важнее всего понять, на что я способен, – объяснился он.
– Семья займется вашим обучением, Бланш, – уже мягче ответил король, видя перед собой искренность и растерянность юноши. – Впредь вам не должно опускаться на колени, чтобы просить о моей милости. Достаточно будет поклона.
– Благодарю. – Он склонил голову и встал.
– Видите, уважаемый Руперт, оба ваших беглеца не могут быть выданы из Горма. – Годелев заметил, что Ферроль намеревается протестовать. – Пока. Да, до тех пор, пока я не встречусь с принцессой Одой и она не засвидетельствует в вашу или их пользу. И смотрите-ка, мы почти решили все наши вопросы. Остался еще один…
Годелев поднялся и даже спустился по ступеням с горнего места, на котором высился его престол. Он недолго молчал, размышляя, какое решение принять, и Озанна даже не предполагал, о чем до его прихода договаривался Ферроль. Годелев решил:
– Посол, я дозволяю вам пройти к горам. Но в сопровождении не более чем одиннадцати людей – вооруженных или нет. Взамен я жду письмо, в котором вы изложите все оговоренные нами условия. С ним я отправляюсь в Эскалот.
Ферроль раскланялся в благодарностях, но Годелев добавил:
– До завтра я сообщу вам еще одно условие.
– Сир, – принял его требования Ферроль.
– Посол, – одним словом попрощался король, а когда чародей вышел, нехотя оставив Озанну и Бланша свободными и уверенными в своей маленькой победе, Годелев сказал: – Принц, желаете отужинать со мной?
– Почту за честь, сир.
Добравшийся до ванны Озанна уснул в ней. Его разбудил Бланш, который тут же извинился за свое внезапное появление и принес ему чистую одежду.
– Если желаете, я помогу вам одеться, – учтиво предложил он.
– Ты не должен прислуживать мне, – ответил Озанна, разминая затекшую шею, на которой остался красный след от бортика ванны.
