Ну конечно, я что, должен был с каждой пассией знакомить родителей?! Размечтались! Да и не стоили прежние девушки этого, если честно говорить.
Помогаю девушке снять куртку, скидываю свою, ботинки с ее сапожками – в угол. Сумки оставляю в прихожей и веду Алису на кухню. У, все булькает, шкварчит, исходит паром, распространяя ароматные запахи… Вот такое чувство, что гостей будет человек тридцать!
– Алисонька, присаживайтесь. – Мама крутится вокруг нас. – Чай или кофе будете?
– Если можно, то кофе. – Девушка несколько стесняется, забралась в самый угол и смотрит в стол.
Присаживаюсь рядом, приобнимаю за плечи и поглаживаю ее по руке.
Да, моим родителям стоило идти работать в госбезопасность – насели на девчонку с расспросами, как на врага народа. Но все же должен признать – чувство такта у них имеется: заметили, что она старательно обходит тему своей семьи, и не наседали с такими вопросами. Хоть мне и любопытно, но это ее решение: захочет – расскажет, а на нет и суда нет.
– Как спать будем? – шепчу и легонько прикусываю мочку ушка.
– С тобой. – Алиса мило краснеет.
– Родители, а спальные места выделите?
– Да, Настюша, покажи Алисе душ и комнату, – кивает папа. – А я, сынку, пока с тобой на перекур схожу.
О, если он начинает использовать украинский язык, значит, волнуется!
Мама с девушкой покидают кухню, мы же выходим на балкон.
– Ну, сынок, что скажешь в свое оправдание?
– Вот это заявление! – Я чуть не подавился сигаретным дымом. – Тебе Алиса уже не нравится?
– Честно? Скорей, наоборот, не какую-то… кхм, ну ты понял, нашел. Не то что твои прошлые…
– Не понял… – ошалело смотрю на отца.
– У нас есть знакомые и в твоем городе, а он все же – не Московия, так что…
– М-да, я так и думал, что надо было за Урал ехать, там бы вы про меня ничего и не знали!
– Наивный, – папа ерошит мои волосы, – мы ж родители, а ты для нас всегда останешься ребенком.
– «Артемка, иди кушать!» – позвала мама семидесятилетнего сыночка».
– Типа того, вот будут свои дети – тогда и поймешь!
– Наверное, – киваю и делаю еще одну затяжку, – но это не скоро будет.
– Тебе ж уже четверть века стукнуло!
– Угу, вот только ни квартиры, ни высокой должности нет и не предвидится. Сейчас не Советы, а общество свободы и демократии, ура!
– Не начинай, а? Мы с твоей мамой и в общаге жили; это когда Верка родилась и меня повысили – нам квартиру дали.
– Вот именно, что «дали», а мне это не светит. А брать ипотеку и чувствовать себя девушкой из-за ежемесячных платежей я не хочу!
– Ну…
– В общем, закрыли разговор, – тушу окурок в пепельнице. – Помогать мне не нужно, как-нибудь сам разберусь!
– Ладно-ладно, передам маме, что наш оболтус повзрослел!
Усмехнувшись, неверяще качаю головой. Не прошло и двадцати лет!
– Если Алиса вышла из душа, то я туда – и спать. В поезде этого не удалось.
Папа понимающе улыбается и подмигивает. Ну да, каждый думает в меру своей испорченности!
Принял душ и пополз в свою бывшую комнату. Эх, последние плакаты поснимали, а ведь парочка были даже с автографами! Хорошо, что, когда переезжал отсюда, забрал их с собой. Только никак не повешу – хозяйка квартиры такой хай поднимет: «Это что?! Ты зачем стены портишь?!» Алиса уже устроилась под одеялом и вопросительно смотрит на меня.
Намек не понимаю, ибо засыпаю на ходу; устраиваюсь на кровати, крепко прижимаю девушку к себе, целую в губки и отключаюсь.
Просыпаюсь в гордом одиночестве; вот так – всегда…
