– Ну прости, я могла стащить только что-то одно – либо фонарь, либо плоскогубцы, – отозвалась Виктория. – Я, знаешь ли, все же писатель, а не профессиональная воровка.
– А жаль! – хихикнула невидимая в темноте Ася. – Воровка бы нам не помешала.
– Ну, надо было придирчивее выбирать себе компаньонку, – огрызнулась Виктория.
Говорили они мало. И для того, чтобы не расходовать на болтовню драгоценные силы, и потому, что в окружавшем их зловонии просто не хотелось лишний раз набирать в грудь воздуха, чтобы заговорить.
В очередной раз выставив вперед руки, Виктория наткнулась на глухую стену. Едва не вскрикнула от ужаса, решив, что они пришли в тупик. Но затем все же пошарила по сторонам и убедилась, что в этом месте короб, по которому они передвигались, раздваивался, один его рукав уходил налево, другой направо.
– Куда нам? – спросила она.
– Налево, – помедлив, ответила Ася.
– Ты что, не знаешь точно?
– Слушай, я, по-твоему, тут экскурсии каждый день вожу? Я вообще-то здесь тоже в первый раз.
– Но ты же говорила, что начертила план тюрьмы и поняла, как располагаются коммуникации?
– Начертила. Я и говорю, налево. Согласно плану. Кажется…
– Твою же.
Конечно, глупо было рассчитывать, что они легко выберутся на свободу. В конце концов, писательница и финансовый аналитик были явно не теми людьми, в активе которых значатся десятки успешно разработанных и осуществленных побегов. Но только теперь Виктория начинала понимать, насколько их план был зыбок. Весь строился на предположениях – допустим, коммуникации располагаются так, допустим, нам удастся пробраться по ним до дождевого стока, находящегося за пределами тюремной территории… Ася вроде бы его видела, обратила внимание, когда ее сюда везли. А если они свернули не туда? Если никакого дождевого стока там нет? Что тогда?
Но отступать было некуда. Виктория повернула налево, тут же ударилась плечом о металлическое сочленение труб и глухо охнула. Рукав, кажется, промок. Понять бы еще от чего – от крови или сочащейся из труб затхлой жижи?
– Ты цела? – в спину ей спросила Ася.
– Пациент скорее жив, чем мертв, – буркнула Виктория.
И, не обращая внимания на боль в онемевшем плече, двинулась вперед.
Вдруг за спиной истошно заорала Ася.
– Что? – Виктория резко обернулась, силясь разглядеть хоть что-то в темноте, зашарила перед собой руками, пытаясь определить местоположение подруги.
– Там что-то… – слабым голосом пропищала Ася. – Что-то… вокруг моей ноги… обвилось.
– Змея? – холодея, спросила Виктория. – Водяная змея?
– Я не знаю… – жалобно отозвалась Ася.
– Твою же мать…
Виктория опустилась на корточки. Сердце, казалось, колотилось в горле. Если это и в самом деле змея… Если она сейчас неосторожно коснется ее и та укусит…
Она протянула руку вперед, трясущимися пальцами коснулась чего-то холодного, склизкого…
– Гадюка?.. – шепотом спросила Ася.
Виктория осторожно потянула с ее ноги длинное. И вдруг ощутила под пальцами круглый кусок пластика. Пуговицу!
– Ага, гадюка турецкая сортирная, – с облегчением выдохнула она. – Поздравляю, подруга, открыла новый вид. Войдешь в историю.
– Ффух, – повеселела Ася. – И что это было?
– Да тряпка какая-то. Не знаю, пояс, что ли, кто-то утопил. Ладно, поплыли дальше.
Вскоре короб, по которому они пробирались, стал как будто уже. Идти теперь приходилось пригнувшись, чтобы не удариться головой о потолок. Мелкой Асе, наверное, было проще. У Виктории же очень скоро мучительно заболела шея. А на очередном повороте стало ясно, что дальше можно пробираться только ползком.
