— Леон, — смотрит с мольбой, — я хотела предложить кое-что другое. Позволь мне… пожить с вами.
Мои брови взлетают в удивлении. Неплохая заявка. Только тут категорическое нет.
— Леон, один месяц! Один месяц в одном доме с детьми. Если после этого они не захотят меня больше видеть, если ты посчитаешь, что я не достойна считаться их матерью, я без разговоров подпишу документы на развод и отказ от… детей, — её голос дрогнул. В глазах стоят слёзы. Неужели и правда вспомнила о том, что она мать. — У тебя ведь большой дом, я не буду тебе мешать и лезть в твою жизнь.
Может, стоило отказать, но в моей голове чаша весов тут же склоняется в сторону согласия. Детям нужна мать — это раз. Никто заменить её не сможет. Марина выглядит в кои-то веки искренней — это два. А третье — возможность в случае чего без судов и нервотрёпки вычеркнуть её из своей жизни слишком уж заманчива.
— Хорошо. Но следующая твоя ошибка станет последней. Один месяц, и если ты не справишься, проваливаешь нахрен из моей жизни и жизни моих детей.
— Да, — кивает она, — большего я и не прошу. Я могу занять комнату рядом с детской? — спрашивает уже более оживлённо, но ответа от меня не ждёт. — Я тогда за вещами сбегаю, — поднимается резко. Провожаю её недоуменным взглядом. Возле двери Марина оборачивается. — Мне твои парни помогут затащить сумки? Ой, и скажи им сразу, чтобы пропускали меня. Пожалуйста, — добавляет улыбаясь. Едва не прыгая от счастья, спешит за дверь, наверное, пока я не пришёл в себя и не передумал.
А я почему-то был уверен, что переезд случится как минимум завтра, а лучше через неделю. Когда я хотя бы немного свыкнусь с этой мыслью и поговорю с детьми. Но с другой стороны, раньше сядешь — раньше выйдешь. Произойдет это через неделю, или сегодня — от этого ничего не поменяется.
Набрав начальника охраны, отдаю приказ, чтобы пропустили Марину и он отправил кого-то из парней помочь ей с сумками. За что люблю свой персонал — не задают лишних вопросов. Так и сейчас, Слава бросает короткое «будет сделано» и нажимает отбой.
Осознаю себя спустя какое-то время со стаканом виски в руках. А за спиной стоит Люся, разминает мои напряжённые плечи и что-то шепчет на ухо. Пропускаю её слова мимо ушей, по совершенно непонятной мне причине неожиданно вспомнив Катю. У самого проблем выше крыши, не вспоминал её с того дня, как поехал к юристам и началась вся эта карусель с разводом. А тут вдруг так чётко всплыл в памяти её открытый взгляд, растерянная улыбка, мягкие губы, как она доверчиво прижималась ко мне.
За это время Катя так и не позвонила. Значит ли это, что проблем с теми недоделанными больше не было? Или наоборот? Если бы что-то случилось, позвонила бы мне? Боюсь, вряд ли. Не знаю откуда возникла такая уверенность, но даже если бы ей снова грозила опасность, она бы меня не набрала.
Рука тянется к телефону. Набрать её самому? Спросить как дела? Не будет ли этого глупостью с моей стороны? Девочка может подумать, что я заинтересован, а это не так. Мой нынешний интерес стоит сейчас за спиной и уверенно расстёгивает пуговицы моей рубашки.
— Леон, милый, пойдем в спальню? — шепчет Люся, скользя губами по моей шее. — Если не хочешь отвечать на мои вопросы, позволь помочь тебе расслабиться.
Мягко сжимаю её ладонь. Отодвигаю стакан, к которому так и не притронулся.
— Марина поживёт здесь какое-то время. Не как моя жена, а как мать моих детей, — объясняю. Знаю, Люся бы молча всё это проглотила. Но она заслужила знать правду. Она хорошая девочка, послушная и не назойливая. — Меня не интересует, будешь ли ты с ней вежливой или волосы ей повыдираешь. Единственное: никаких разборок при детях. Иначе выставлю за дверь обеих.
