Оборачиваюсь на дом. Даже мысленно не пытаюсь назвать его своим. Нет, мне не жаль уезжать отсюда. Мне страшно, мне волнительно, мне жутко даже, но точно не жаль!
Амина мечется у ворот, докладывая Руслану по телефону обстановку. Впрочем, может и не ему... А вдруг муж сейчас подъедет?
-Вадим, поехали быстрее! Вдруг он вернётся! - не выдерживаю, мне кажется сосед долго заводит и долго выезжает от своих ворот на дорогу.
Встречаемся глазами в зеркале. Вокруг его глаз едва заметные лучики-морщинки - глаза улыбаются.
-Всё будет хорошо. Не бойтесь. Мы сейчас вон там свернем, - и, действительно, сворачивает на узкую дорожку между двумя домами, а я даже не знаю, что там будет, если поехать по этому пути - у меня всегда четко определенный маршрут, с которого я обычно не сворачиваю. - И через час будем на месте.
-А куда мы? - внутренности каким-то холодом обдает. Сама в неизвестность рванула, да ещё и ребёнка потащила следом за собой. А если Руслан нас найдет... Нет-нет, не нужно думать об этом! Думать об этом слишком страшно!
-В Воробьевке у меня бабушка жила. Когда она умерла два года назад, отец перестроил дом. Думает, когда выйдет на пенсию, будет там, в деревне жить - кошек заведёт, на рыбалку ходить станет, по грибы... Я там с детства не был, давно мечтал побывать.
-В садик нужно было позвонить...
-Телефон, по-хорошему, выкинуть надо. Отследить может.
Немного посомневавшись, открываю окно и выбрасываю на травку, растущую вдоль дороги - может, пригодится кому-то ещё. А мне он, всё равно, ни к чему - кому звонить-то? Да и смысл сообщать что-то в садик - вряд ли мы туда когда-нибудь вернемся! И, выбросив его, я отчего-то чувствую облегчение, как будто не мобильный вышвырнула в окно, а всю свою прежнюю жизнь, полную боли и унижений.
Вадим включает музыку. Мое внимание переключается с мыслей о Руслане на мысли о соседе. Что он за человек? Можно ли ему доверять? Сможет ли он противостоять Руслану, если такая необходимость будет? И... не будет ли он обижать нас с Ромкой? Вдруг он такой же, как Руслан?
В салоне звучит что-то из классики. Надо же мужчина может такое слушать! Музыка успокаивает, укачивает даже. Ромка тихонько играет со своими динозаврами. Мои глаза закрываются, и я, убаюканная шумом мотора, музыкой и ощущением облегчения, засыпаю.
11. 11 глава. Вадим
- Мам, мама! - пацан устаёт играть в динозавриков и пытается разбудить Сашу.
- Слушай, Ромыч, мама устала - не буди, ладно? Давай я тебе блокнот и ручку дам, порисуешь?
- Угу. Ладно! - робко говорит он.
Одной рукой нащупываю в бардачке, протягиваю ему назад. Он начинает рисовать, увлечённо комментируя процесс:
- Вот мама толт печёт. Вот собачка бегает. Миска с супом, чтобы есть. Не бегай! Папа накажет.
Качаю головой. Надо же до такого докатиться, что родной ребёнок даже в играх тебе отводит роль злодея!
Саша спит. Синяк на лице не замазан сегодня - это тот же, старый. Он не ярко выраженный, а такой расплывчатый, словно полосатый - пальцы, что ли, так отпечатались? Просто у неё кожа нежная... Любой неосторожный пинок, толчок сразу же следы оставляет. Она вся такая - нежная очень, как ангелочек...
Мне казалось, встреть я его сейчас, когда всё уже случилось, когда я больше уже не связан страхом из-за того, что он может навредить Саше, когда останется с нею один на один, я бы врезал ему! Мне хотелось этого дико!
И пусть кто-то другой решает, можно ли драться за чужую женщину - я за эту мог и хотел!
