- Саша, я тут в интернете поискал картинки, чтобы примерно себе представлять, какой бы торт хотел заказать. Посмотрите, может быть, что-то из этого сможете мне смастерить!
Подсовываю ей телефон, где в открытом вордовском документе написано: "Завтра утром, после того, как отведете ребенка, встречаемся в сквере у детского сада. Я знаю, как помочь. Если в кухне есть камера, кивните!"
Кивает, косится в угол за шкафчик.
- Ваши... э-э-э фотографии немного размыты, мне плохо понятен декор, - громко говорит она.
Умница какая! Протягиваю руку, она вкладывает телефон, старательно избегая прикосновения. Мы сидим за столом друг напротив друга на расстоянии полутора метров, она едва дотягивается до меня...
- А я вам вот еще покажу! Тут лучше видно.
Быстро печатаю, стараясь скрыть руку с телефоном из обзора камеры.
"Давайте поставим камеру - снимем доказательства. Иначе я вас украду!"
Отдаю. Прочитав, недоверчиво смотрит на меня.
- Зачем? Зачем вам это? - видимо, опомнившись, поправляется. - Такой дизайн в подарок не подходит совершенно! Разве что на похороны! Вы ж не на похороны его хотите?
- Нет. Я не на похороны. Я э... для девушки двадцатидвух лет, которая любит орхидеи и готовить... Знает три языка и живет с папой и мамой. У нее день рождения на выходных. Помочь хочу... Ей. Она без сладкого жить не может.
Понимаю, что несу полный сумбур. И в данной ситуации Саша, пожалуй, владеет собой даже лучше меня.
Печатаю ещё раз. Всего одно слово: "Придёшь?"
А спрашиваю совсем другое:
-Ну что, какой-нибудь из этих сможете к субботе?
Она некоторое время молчит, рассматривая собственные руки, сжатые в замок на столе, а потом, когда я уже решаюсь спросить снова, отвечает еле слышно:
-Да...
8. 8 глава. Саша
Я помню. Ещё недавно он казался мне безумно красивым. Я была в восторге от того, что даже на каблуках я едва достаю до его плеча. Мне нравились чёрные брови, выразительные, легко показывающие отношение хозяина ко всему, что бы ни происходило. А глаза... Как же я восхищалась его карими глазами...
Я была влюблена. Мне было девятнадцать. Прошло не так уж много лет, но, кажется, я стала старше на целую вечность... И чувств больше нет. Точнее, они трансформировались в ненависть!
Украшаю торт.
Раньше мне нравилось это - печь, возиться с кремами, с сиропами, лепить из мастики. Но сейчас это стало моей обязанностью. Руслан нашёл мне "дело", которым я должна была заниматься вовсе не потому, что это приносило нам доход. В большинстве случаев я пекла для его друзей, для его многочисленной родни, для коллег и кого-то там, кому "надо преподнести необычный презент" на свадьбу - день рождения - восьмое марта - новый год - похороны - заключение сделки... Я была словно цирковая обезьянка, которая по приказу дрессировщика прыгала, плясала, бросала кегли и ездила на трехколесном велосипеде.
Меня давно уже не спрашивали, хочу ли я печь торты для чужих, в моей жизни практически не играющих никакой положительной роли, людей. Меня ставили в известность и ждали результата.
Вот и сейчас, после ухода соседа, я украшала очередной "презент"...
Сегодня Руслан был в хорошем настроении. И эти дни я ненавидела едва ли не больше, чем те, когда он психовал.
Обнимает со спины. Обвивает руками. Невольно сжимаюсь всем телом.
-Это же я, малыш, - шепчет на ухо. - Чего ты испугалась?
Вот именно того, что это - ты! Тебя испугалась! Так есть на самом деле, но ТАК сказать нельзя. Это - табу. Когда Руслан в настроении, он не желает знать о том, что недавно сделал мне больно! Когда он в настроении, он как будто бы не помнит своих недавних зверств.
