Прищурилась, прошептав особо опасным тоном:
— Это какие "такие, как я"? - Сделала шаг ко мне, приподняла голову и прошипела, стреляя глазками. - Красивые, умные, незабываемые?
Тут нет права на ошибку, но я люблю бегать по минам. Потому, почти искренне удивляясь, приложив кулак ко рту, спрашиваю:
— Ты реально о себе такого мнения?
Аля морщится, словно съела дольку чего-то кислого, и тут же меняется в лице и даже машет на меня рукой, опять оборачиваясь к зеркалу:
— На таких, как ты, не стоит тратить нервы. - Деловито смакует слой алой помады, улыбнувшись отражению.
Детский сад.
— Ничего своего не смогла придумать? - Пока говорю, она кривляется, передразнивая каждое сказанное мной слово. Убирает помаду в клатч, который был искусно спрятан где-то в закромах этой бежевой меховой ерунды.
Накидывает шубку, поправляет локоны цвета ночного неба. Присаживается на пуфик, будто её тут и поджидающий. Элегантно стягивает с ног шпильки и также вполне презентабельно застёгивает бежевые сапожищи, доходящие чуть ли не до бёдер.
Кажется, я задумался о теплопроводности и всё-таки не заметил, когда конкретно эта вредина встала и протянула мне свои туфли, предварительно надев перчатки.
Свел брови, указывая пальцем на каблуки. Вопрос поняла.
— Держи!
Глаза расширились сами.
— Держи, говорю, Стас!
Прокашлялся.
— Ты серьёзно сейчас?
Прищурилась, тут же треснув мне в грудь этими копытами:
— А рюкзак ты мне из школы носил!
Хохотнул искренне.
— Нашла, что вспомнить! У тебя была сломана рука. И дай-ка я вспомню, где ты её сломала? Точно! Охотилась за мной на репетициях и пока пыталась сфотографировать, запнулась о воздух и улетела на пол, разбив заодно и фотоаппарат своего отца? Ничего не путаю?
Девчонка хмыкнула, тут же разжав кисть, ещё миг назад держащую это вот всё. Думает, что поймаю… и я ловлю, чертыхаясь искренне. Алика же довольно улыбается, оголяя едва заметные ямочки, но уже через миг меняется, резко разворачиваясь и уходя в сторону выхода.
С ней не стоит расслабляться… надо про это не забывать!
Быстро выходит на улицу, но замирает тут же, осматривая валящий стеной снегопад. Я встаю рядом с ней, вдыхаю ледяной воздух и думаю, может… ну её? Вот, на что она мне сейчас? Отправить её куда-нибудь и всё.
Только вместо этого действия, лишь глубоко вздыхаю, снимая с себя сначала шапку. Разворачиваю к себе за плечи эту глупую ведьмочку и натягиваю на её пустую голову хоть что-то, специально максимально портя её прическу.
Алика вырывается, морщится и шипит, но тут же замирает, когда я проделываю это же с шарфом. Он ей идёт… ей всё идёт. И дело точно труба, так что приходится изгаляться над ней и заматывать потуже, создавая из куклы вполне себе милую матрёшку.
— Штас! - Снова возмущается, недовольно двигая зажатыми щёчками.
Смеюсь, уже сбегая с парочки ступенек и оперативно продвигаюсь в сторону припаркованной "бэхи". Где-то там… ещё и огребать придётся, наверное. Хотя, может, не завалило?
Слышу, как позади она швыряется горой вопросов наподобие “Чего тянул до улицы, если хотел это всё на меня напялить?!” и “Ты вообще шмотки стираешь? Бабами пахнут!”, но отборным оказывается “Сам не застынешь, идиот!?”
Я не спешу отвечать, просто иду, пытаясь найти очертания нужного нам автомобиля. Снег продолжает валить, как выезжать отсюда на почти лысой шипованной резине - даже не хочу думать. А всё почему? Потому что мы доходим до последней припаркованной тачки и вместе с моим выдохом, что наше любимое ведро никто не разобрал по частям, Алика оглушает меня криком:
