– Вы посмотрите на нее! – нервно вспылил челнок. – Я ей про то, что он зомби, а она: «Вот бы посмотреть». Дура, что с нее возьмешь. Здоровые мужики обходят его стороной, а ей все равно. Бывалые выжившие сворачивают в лес при встрече, как бы не шмальнул из автомата, а она его жалеет.
– Да врешь ты, потому что всё, – ухмыльнулась женщина. – Самые настоящие враки. Не бывает полулюдей-полузомбей. Обычная страшилка на ночь. В такую даже мой семилетний сын не поверит.
Челнок покраснел от возмущения, но сдержал себя в руках и не стал отвечать даме.
– Вообще-то не выдумки, – прозвучало со стороны.
Из темного угла зала ожидания вышел седой мужичок с козлиной бородкой, очками с настолько толстыми линзами, что зрачки в них казались маленькими точками.
Челнок подвинулся в сторону и освободил место рядом с собой.
– Присаживайтесь, уважаемый.
– Нет-нет, некогда мне рассиживать, завтра рано вставать, нужно поспать хотя бы чуточку, – ответил с уважением мужичок. – Просто не мог не возразить барышне. Видел я его лично, собственными глазами.
– Кого? – чуть не рассмеялась бродяжка, но сдержала эмоции.
– Того, про кого разговор, – ответил мужчина. – Год назад. Километров за сто пятьдесят отсюда.
Собрался я, значит, табак отнести на соседнюю станцию. Местный самосад, крепкий, зараза, легкие можно выплюнуть, если закашляешься.
– Что значит «самосад»? – спросил вдруг Серёжа.
– Это значит, сынок, что табак сами вырастили.
– И долго он растет? – продолжал интересоваться молодой смотритель.
– Месяца три, не меньше, – ответил мужик и отмахнулся рукой. – Так о чем это я? А, о черном бродяге. Иду я, как обычно, вдоль путей и думаю о том, как потрачу награду за доставку. Смотрю, навстречу идет кто-то. Пригляделся, человек с автоматом чешет, да не на плече висит на ремне, а в руках держит. На бандита не похож, я их много раз видел, тем более, что не ходят проклятые по одиночке. На наемника тоже. Ни на кого не похож, в такой одежде никто не ходит. Длинная кожаная куртка с капюшоном. Штаны и берцы. Все черное.
Останавливаться я не стал, виду не подаю, что испугался, натуру хищника знаем, плавали. Иду и соображаю, нырять в лесок смысла нет, только засвечусь, что товар ценный несу. Подхожу ближе, а он голову вниз опустил и не замечает меня. Капюшон половину лица скрывает, щеки и губы синие, словно мертвый. Руки такие же, как только оружие держит, не знаю.
Делаю шаг в сторону, уступаю ему дорогу, значит, а он мимо прошел, будто меня и нет вовсе. Только когда он рядом был, дыхание мое перехватило, ни вздохнуть, ни выдохнуть. Грудь сильно сдавило, думал, задохнусь. После отпустило, полумертвый этот ушел дальше и вскоре скрылся из виду.
– А слова? – перебил мужичка челнок. – Слова он говорил какие-нибудь?
– Что-то мычал тихонько себе под нос, не до этого мне было, чуть не умер без воздуха.
– Ха-ха-ха, – громко захохотала неугомонная бродяжка. – Ты себя в зеркало-то видел? Хотя о чем это я, ты вообще хоть что-то видишь? Очки с толстенными линзами для красоты носишь?
Женщина встала из-за стола, подошла к мужичку и пощелкала пальцами перед его лицом.
– Чего не реагируешь? – продолжила женщина.
– Тихо! – ударил ладонью об стол Сергей. – В моем убежище не позволю издеваться над пожилыми.
Бродяжка замолчала и, обернувшись, посмотрела на смотрителя с удивленным лицом. Женщине казалось, всем весело от ее придирок.
