Собака гавкнула на весь зал.
– Да-да, про тебя говорим, – рассмеялся Борис Валентинович. – Свою кличку услышала.
– Значит, вы всё уже решили? – строгим голосом спросил Сергей. – Идете за девочкой?
– Не могу… Я просто не могу, – ответил Борис.
– Опять это чувство, про которое вы рассказывали раньше? – тихо спросил Серёжа.
– Думаю, да, – улыбнулся наставник. – Ты начинаешь меня понимать. Оно снова манит меня. Снегопад стихает, возможно, завтра и выдвинусь.
– Я не могу оставить жену одну, – оправдался Серёжа.
– Ничего страшного. Я буду не один, – Борис присел на корточки и позвал собаку похлопыванием ладонью по коленке. – Со мной будет Яся. Девочка доверится мне, только увидев собаку.
В динамике раздалось негромкое потрескивание. Вчера Борис Валентинович вбил молотком небольшой ржавый гвоздь в доску, закрывающую окно, и прикрепил на него радиоточку. Мужчина встал с кресла и покрутил ручку громкости. Заиграла легкая классическая музыка, но через несколько минут прекратилась.
– Тррр, крх… – послышалось вновь в громкоговорителе. – Значит так, это снова я, Сидорович. Поздравляю всех с окончанием этого чёртового снегопада. Небо прояснилось, и, скорей всего, начнутся похолодания. Скоро пришлю гонца ко всем смотрителям станций. Вы уж там встретьте его как полагается. И да, если этот проходимец опять начнет клянчить ресурсы якобы за ноги, скажите, что я ему их сломаю, когда вернется. Не переживайте, челноку заплачено сполна. Хотя… Как знаете.
В общем, хочу знать, как связь и кто меня слышит. Передаю микрофон Максиму Анатольевичу.
– Пшш… Пшш… – раздалось в динамике.
Тишина, после снова шипение. Скрип деревянных ножек об пол. Шорох бумажных листьев на столе. Громкий продолжительный, явно мужской кашель.
– Вот зараза, он что, не выключил микрофон, я же сто раз показывал, где тумблер, – диктор постучал несколько раз по головке микрофона. – Здарова, с вами снова Жмур. Извините, приболел. Простуда, сами понимаете. Теперь эфиров будет больше. Мне подарили баночку малинового варенья для ускорения, так сказать, выздоровления. Хотя выгодней ее все же продать и пожрать по-человечески.
Снова продолжительный кашель. Ведущий, громко отхаркивая, куда-то сплюнул.
– Короче, бродяги, важное и срочное сообщение от Славки Болта, читаю дословно.
«Обращаюсь ко всем порядочным выжившим бродягам на станциях Ерёлино, Бякино и Стромино. Если заметите в ваших убежищах гаденыша по прозвищу Хромой, просьба его задержать до моего прихода. Выдвигаюсь немедленно. Этот паразит ворует у спящих, а недавно нового напарника кинул на схрон. И да, может представляться другим именем и всё отрицать. Чёрненький такой, с короткой стрижкой, без бороды. Морда в прыщах и прихрамывает на левую ногу. За помощь с меня причитается, в долгу не останусь».
Диктор закончил читать, и в радиоточке заиграла энергичная музыка какой-то иностранной группы. Борис покрутил пластмассовую ручку с недовольным видом, и звук стал тише.
***
Борис Валентинович проснулся рано утром. За стенами станции Бякино еще было темно. Серёжа с Машей вышли сонные из каморки проводить друга в путь.
– Зря вы, Борис Валентинович, отказались взять с собой близнецов, – зевая и протирая глаза руками, сказала девушка. – Они бы быстро у меня согласились.
– Нет, Маш, – ответил наставник. – Не думаю, что помощь двух автоматчиков мне пригодится. Тем более лыжи есть только у меня, а без них очень трудно пробираться по таким сугробам.
