– Для того чтобы устроить взрыв, может, и немного, но их цель – запугать людей, заставить правительство тратить силы на поиски противника внутри страны, а это уже стратегия, – возразил Дубко.
– Но ведь открыто никто так и не взял на себя ответственность за взрывы, – напомнил Казанец. – Получается, что от стратегии запугивания они отказались.
– В некоторых случаях неизвестный враг бывает страшнее известного, – заметил Богданов.
– Или они набирают силу, прежде чем заявить о себе, – вступил в разговор Дорохин. – Я с Казанцом согласен: нет никаких доказательств того, что Национальную объединенную партию поддерживает более сильная организация. Так почему не предположить, что партия начала оперяться и действовать более нагло? Что вообще представляет собой эта партия?
– А вот это хороший вопрос, – похвалил полковник Богданов. – Тут у меня материалы по НОП, собранные за десять лет ее существования. Давайте вместе разбираться.
Он достал из дорожной сумки объемистую папку, из нее извлек еще одну, потоньше, разложил на столе и начал читать:
– Организация основана в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. Тогда ее костяк составляли три человека: Айкануз Хачатрян, Шаген Арутюнян и Степан Затикян. Пройдемся по всем трем. Хачатряну, художнику, в то время исполнилось сорок семь лет. Затикян и Арутюнян – студенты, на момент создания партии им всего по двадцать. Их деятельность заключалась в написании программы НОП, текста клятвы, которую полагалось давать при вступлении в партию, создание печатного органа «Парос», в переводе с армянского «Маяк», и ведение пропаганды среди армянского населения о создании независимой Армении. В таком виде организация просуществовала два года. В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году бо́льшая часть членов НОП была арестована и осуждена за антисоветскую пропаганду. Фактическим руководителем организации стал Паруйр Айрикян. На тот момент ему исполнилось девятнадцать. На свободе он пробыл всего год, уже в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году его арестовали за организацию подпольной группы, распространение изготовленных им листовок с протестом против «российского шовинизма», с требованием вернуть Армении Нагорный Карабах и Нахичевань и с призывами к независимости Армении.
– Я помню этот процесс, – заявил Лепилин. – Его называли «процесс двадцатилетних», потому что всем арестованным членам НОП на тот момент было всего по двадцать. Айрикян известен в Армении тем, что сочинял армянские патриотические песни. И этот песенник спустя всего восемь лет превратился в террориста? Сомнительно как-то.
– Призывы к борьбе с советской властью не так уж безобидны, – заметил Дубко. – А у молодых людей кровь горячая, им только повод дай.
– Может, и так, – не стал спорить Лепилин.
– Айрикян был приговорен к четырем годам лагерей строгого режима, – продолжил Богданов. – После освобождения пробыл на свободе только год и снова попал в лагеря.
– Выходит, отсидка его не отрезвила, – прокомментировал Дубко.
– Нисколько. Уже находясь в заключении в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году, вместе с другим членом НОП Аршакяном Айрикян решил подкорректировать программу партии и устав. В этой программе Айрикян отверг антикоммунистические высказывания, которые преобладали в первой редакции программы. Теперь он заявляет, что НОП стремится восстановить «исторические границы» Армении, но продолжает настаивать на независимости, на выходе Армении из состава СССР, в то же время заявляя, что новая, независимая Армения станет «дружественным СССР государством». В новой программе Айрикян предлагает добиваться всеармянского референдума, чтобы решить вопрос выхода из СССР. И сделать это он планирует под международным контролем.
